Давыдов кивнул мне и направился к лестнице. Я поспешил за ним.
— И что же делает это устройство? — расспрашивал я на ходу.
Дело было даже не в том, что мне было полезно выяснить границы своей свободы. Видимо, от Ядвиги мне передался интерес к всевозможным затейливым артефактам. И хотя я не помышлял о работе в Лабораториуме, все же не мог отказать себе в удовольствии повертеть в руках очередную интересную зачарованную штуковину.
— А вы с какой целью интересуетесь? — покосился на меня лысый воспитатель.
— Исключительно с научной, — улыбнулся я. — Честное слово. Вот вам крест!
— Избавьте, избавьте!
Этот яйцеголовый воспитатель показался мне забавным. И выглядел очень уж безобидно для человека, вынужденного взаимодействовать с хулиганами и всякого рода проказниками. Невысокий, пухловатый — китель на его животе застегивался с трудом. Лицо гладкое с лоснящейся кожей, аккуратно подстриженная бородка…
Словом, на первый взгляд, с трудом верилось, что такой интеллигентный дяденька сможет справиться с каким-нибудь разбушевавшимся студентом.
Впрочем, внешность часто была обманчивой, особенно в стенах Аудиториума. Да и браслет он слишком уж ловко застегнул…
— Данный браслет поможет отследить ваше местоположение и доставит вам немало неудобств при попытке покинуть карцер раньше срока, — все же расщедрился на подробности Давыдов. — Вы не сможете его снять при всем желании. Если внимательно присмотритесь, то увидите, что замка у него нет и что он подстроился под ваш размер.
А ведь и правда. Змейка укусила себя за серебряный хвост, изобразив уроборос, но изнутри поверхность браслета ощущалась совершенно гладкой. И сидела эта вещица так плотно на запястье, что снять я ее не мог бы при всем желании.
— Намек понял, — отозвался я.
Впрочем, одна идейка, как избавиться от оков, у меня была. Правда, сперва следовало добраться до карцера. Пусть Мустафин думает, что все пошло по его плану. А там разберемся.
— К слову, я польщен, — сказал я, когда мы покинули Домашний корпус и направились к административному зданию. — Сам заместитель советника ректора пришел по мою душу и сопровождает в место заточения…
— Язык бы вам укоротить за скоморошество, ваше сиятельство, — хрустя туфлями по утоптанному снегу, отозвался Давыдов. — Это была просьба господина Мустафина. Он требовал, чтобы я лично проследил за вашим перемещением.
— Неужели боялся, что я сбегу? — улыбнулся я.
— А вы намерены?
— Отнюдь. Не хочу усугублять свое положение. Да и через ограду все равно перелезть не успею — у вас наверняка есть в запасе пара фокусов, что помешают мне сбежать.