Я осторожно потянулся к девушке. Закрылась наглухо. Не пробиться.
“Температура повысилась, остальное не вижу”.
“Плохо. Может перегреться”.
“А если я ее чутка подморожу?”
“Не надо. Не вмешивайся — можешь сбить своим заклинанием ее работу”.
“И что тогда делать?” — раздраженно спросил я, напрягаясь от каждого стона девчонки.
“Ждать. Если поплывет — тогда вытаскиваем”.
Не нравилось мне все это, ох не нравилось. И хуже всего, что случись что с Анькой, винить я буду только себя — это ведь я предложил использовать психометрию. Но на тот момент я понятия не имел, какую цену придется заплатить.
Лишь бы Анька оказалась благоразумной и не стала превращать эту задачу в суицидальную миссию.
Внезапно девушка вскрикнула, дернулась и резко распахнула глаза. Защитный купол поглотил ее вопль. Я увидел, как вспыхнули колдовским зелено-алым пламенем ее руки — всего на миг, и огонь тут же погас. Радужный шар, охватывавший записку, лопнул, словно мыльный пузырь, и бумажка медленно опустилась на пол.
Аня повалилась назад, и я, резко опустившись на четвереньки, придержал ее за плечи.
— Вот же дерьмо… — прохрипела девчонка и закрыла глаза.
— Аня! — Оставив купол висеть, Денисов подбежал к однокурснице. — Аня, слышишь меня?
Она лениво приоткрыла один глаз и слабо взмахнула рукой.
— Не ори, пожалуйста. И так голова раскалывается.
— Ты как? В порядке? Что-нибудь еще болит?
— Все болит, — Грасс попыталась подняться, но я надавил ей на плечи и не позволил. — Это ж винамий. Он отравляет каждую клетку. Соколов, отпусти меня.
— Ага, щас тебе. Сиди.
Оставив Денисова ее придерживать, я метнулся к вешалке и стащил оттуда все рабочие халаты и даже невесть откуда взявшуюся тяжелую старую шинель. Сделав из этого подобие лежанки, кивнул Денисову, и тот осторожно перенес нашу героиню на мягкую подстилку.
— Могли бы так не заморачиваться, — устало улыбнулась Грасс. — Но спасибо, джентльмены.
— Что-нибудь можно сделать, чтобы привести тебя в чувство? — Спросил я.
Денисов мотнул головой.
— Ну разве что можешь поставить рядом тазик, когда ее вывернет наизнанку. А так ей нужно просто хорошенько выспаться. Тело само выведет винамий через несколько дней. Ну, насколько сможет.
— Да не нужен тазик, — хрипло ответила Анька. — Не настолько скрутило. Порошка-то было мало. Здесь есть вода? Пить хочу.
Я кивнул и метнулся к чайнику, в котором Хруцкая кипятила воду на свои дошираки. Протер, наполнил стакан и подал Аньке.
Осушив его залпом, девушка, казалось, немного ожила.
— Короче, господа, есть две новости.
— Давай с хорошей, — попросил я. — Для разнообразия.