Как правило, я выступал главным зачинщиком всяких шалостей, например первым вызывался лезть на крышу за залетевшим туда футбольным мячом. А порой мои шутки заходили слишком далеко.
– Конечно, на ветеринарную медицину. – Мой ответ подразумевался сам собой, другого у меня никогда не было.
– Понимаю… Но не рассматриваешь ли ты иные варианты? На эту специальность очень трудно поступить и еще труднее учиться. Не думаю, что тебе стоит складывать все яйца в одну корзину.
Я рассеянно кивнул – все это я слышал уже много раз.
– Да, мистер Хиллс, но я буду поступать в ветеринарный колледж. Я не хочу заниматься ничем другим.
Прошли недели, нет, месяцы. Я отправил свои документы в четыре университета (Ноттингем, Эдинбург, Бристоль и в Королевский ветеринарный колледж), где преподают ветеринарию, и больше никуда. Мистер Хиллс в тысячный раз вызвал меня в свой кабинет, чтобы попытаться переубедить.
– Рори, мы уже это обсуждали. Тебе нужно пересмотреть свои планы. Подай документы куда-нибудь еще. Тебя вряд ли примут.
Директор напрочь позабыл о любой дипломатичности.
– Да, вы уже об этом говорили. Могу я идти? – Я тоже пренебрег чувством такта.
– Ну хорошо, только не жалуйся, если тебя не примут в университет, – сказал мистер Хиллс, и я мгновенно выскочил из его кабинета.
Когда же я получил письмо о зачислении, мне безумно захотелось показать его директору. Я поступил в ветеринарный колледж, и у меня было огромное желание потрясти этим документом перед елейной физиономией всезнайки!
* * *
Меня пригласили на собеседование в Университет Бристоля и Королевский ветеринарный колледж. Честно говоря, рассылая документы, я думал и о других заведениях. Я побывал на днях открытых дверей в четырех университетах, и больше всего мне понравилось в Эдинбурге и Ноттингеме. Оба университета были суперсовременными, да и подход к преподаванию был более передовым, чем в традиционных колледжах Бристоля и Лондона. Меня никогда не привлекали классические лекции и семинары, современные методы преподавания были мне гораздо ближе.
Однако Эдинбург и Ноттингем, к сожалению, отклонили мое заявление. Это был тяжелый удар. Неужели мистер Хиллс был прав? Но тут мне улыбнулась удача: меня приглашали в Бристоль и Лондон.
Накануне собеседования в Бристоле я был на работе – тогда я работал официантом в местном пабе. Я страшно волновался – так сильно, что меня даже отпустили домой, потому что я производил впечатление абсолютно больного человека. В ту ночь я не сомкнул глаз: лежал весь в холодном поту и то и дело бегал в туалет, потому что меня тошнило. Собеседование назначили на десять утра. Это был важнейший день моей жизни. Мама очень беспокоилась, я принял душ и надел рубашку, специально приготовленную для такого случая… В конце концов, не ставить же всю жизнь под угрозу из-за простого пищевого отравления?