Азмун не пытается остановить непогоду. Он тоже закрывается в своей землянке, чтобы переждать ее.
Вода набирала силу. Дождь стекал с сопок в котловину, в которой лежал Гордеев. Лило будто отовсюду, и с неба, и с земли, ветер задувал воду справа и слева, и от нее было так же некуда деться, как от жары и огня.
– Доеду до дома, там поставлю! – долетело из проезжавшей мимо машины. – Доеду, поставлю. Тайфун закончится, починим!
Машина уехала, и я так и не узнала, что водитель собирается чинить и куда-то ставить после тайфуна.
Я достала телефон, нашла номер Круглова. Дунул ветер, мобильник залило водой, она попала в микрофон и динамик. Однако гудки пошли. В трубке послышался бодрый голос:
– Але! Але, Сашка, ты?
– Я. Круглов, ты не знаешь…
– Сашка, Сашка, але! Тебя не слышно!
Он помолчал, дожидаясь моего ответа.
– Витя?
– Сашк, не слышно тебя. Мы в школе. В школе мы!!! В штабе! – успел проорать он до того, как связь отключилась.
Где же им еще быть, спасателям.
В актовом зале стоял страшный шум. Я даже не поняла, что происходит. Нашла Витьку, села рядом, зашептала:
– Отец ехал у Красноармеевки.
Он обеспокоенно спросил:
– Когда?
– Несколько часов назад, не помню.
– В телефоне посмотри.
Я посмотрела. Оказывается, отец звонил четыре часа назад.
Круглов выслушал меня встревоженно.
– Не знаешь, что ли? У Красноармеевки мост смыло. Что он сказал точно? Проехал ее или подъезжал к ней?
– Просто сказал – у Красноармеевки. Что там случилось?
– Мост размыло к чертям, совсем снесло. Аварийный был.
У меня ухнуло сердце, но я тут же сказала себе, что отец наверняка успел переехать на нашу сторону.
Витька расстроенно смотрел на меня.
– Там вроде пробка собралась.
– Это деревня вдоль речки?
– Да, несколько километров. Ее уж смывало несколько раз и сгорела тогда, но местные, по ходу, упоротые. Каждый раз возвращаются.
– Так что, остается ждать?
Круглов пожал плечами:
– Ну, вертолеты, может, пустят. Утром по погоде будут решать.
Он внимательно посмотрел на меня и предупредил:
– Даже не думай. Как бы тебя потом спасать не пришлось.
Я отвернулась к сцене. Люди вокруг спорили. Кто-то говорил, что в первую очередь надо вывезти людей из пригородного Медведково, которое лежит еще ниже Гордеева. Другие кричали, что надо ехать к Красноармеевке. Там в застрявших машинах дети, и вода все прибывает, а сегодня только первый день.
Витька казался отчаянно пьяным, хотя перегаром от него не пахло. Может, накурился травы или обдолбался какой-нибудь дрянью. От него разило по́том; казалось, со встречи выпускников он так и не переоделся. Читать пьяных я не любила, слишком много сиюминутных порывов и лишних эмоций. Но я сказала себе: все, хватит ждать и тянуть, делай то, за чем приехала.