Рафа единственный не растерялся. Он распахнул дверь и с трудом вылез. От этого машину еще сильнее потащило вперед. Передние колеса стоявшего впереди автомобиля уже скрылись в мутной серой воде.
Сначала Рафа оторвал отца – тот все еще пытался удержать машину, сопротивляясь ногами. Рафа расцепил его руки, что-то крича прямо в ухо, и отец бросился открывать багажник. Внедорожник позади мешал. Тем временем Рафа нырнул ко мне и почти силой выволок наружу. Мокрая одежда мгновенно заледенела. Несколько секунд я стояла как в забытьи. Обхватывала себя руками, но тут же отпускала: от прикосновения к телу мокрой ткани становилось еще холоднее. Рафа потащил меня вверх по дороге.
– Подождите! – крикнул отец.
Ему удалось открыть багажник. Он кинул нам сверток:
– Держите!
Я подхватила легкий сверток с палаткой. Отец кинул что-то Рафе, потом достал из багажника ружье и побежал следом за нами. Дождь внезапно прекратился, но ветер усилился и по-прежнему то и дело менял направление.
Я вспомнила, что оставила в машине каску, а в ней – спички. Сорвалась обратно, залетела в машину, схватила каску и, размахивая ею, побежала за Рафой и отцом, подгоняемая ветром в спину.
– За сопкой лес, там укроемся! – крикнул отец.
За спиной раздался скрежет. Мы оглянулись. Три передних машины со скрипом сползали к воде.
– Джип на ручник не поставили, – сказал Рафа.
Первая машина была в воде уже по кабину. Поток поворачивал ее влево, увлекал за собой. Она нехотя разворачивалась – задние колеса еще стояли на асфальте, но река победила. Легкая серебристая машинка наклонилась вправо, оторвалась от асфальта и, подхваченная потоком, медленно поплыла вниз по течению. От ее покорности, от того, как спокойно все произошло, я застыла и затряслась от ужаса, а потом побежала за ушедшими вперед отцом и Рафой. Ветер ударил в лицо, перехватило дыхание. Чтобы переждать порыв, я присела, закрыв голову руками. Тем временем они перевалили верхнюю часть сопки и скрылись по ту сторону. Я в последний раз посмотрела на серебристую машинку. Она зацепилась за что-то, вероятно за веревочную переправу, и теперь поток медленно разворачивал ее обратно. Машина набирала воды и скоро должна была утонуть.
Перевалив за вершину, я почти сразу наткнулась на отца и Рафаиля. Они стояли перед лежавшим на боку небольшим грузовым фургоном. Он перекрывал собой всю узкую двухполосную дорогу, по обеим сторонам которой тянулись глубокие канавы. Одна машина попыталась объехать фургон, но забуксовала из-за камней или скользкой травы. Ее бросили с распахнутыми дверями, и за ней тянулись два жирных коричнево-зеленых следа – земля вперемешку с травой.