— То есть ты думаешь… архив у Дарьи?
— Нет, это навряд ли. Слишком опасно. Но своим коллегам Яков не доверяет, это точно. Скорее всего, он подготовил для наследницы подробное руководство к действию, и, если после его смерти — естественной или не очень — на нее кто-то наедет, Дашка сумеет защититься…
— А срок давности? — перебил Котов. — Дела, как понимаю, из девяностых тянутся.
— А репутация, Кот? С этими документами от делового человека мокрое место останется! Тряпочкой с пола можно будет собирать.
— У нас весь крупный бизнес можно с пола собирать, — чуть слышно буркнул Котов.
— Согласен. Но нервотрепка никому не нужна. Тем более если человек с западниками работает. Репутация, Кот, годами нарабатывается, а потерять ее можно, — Тополев щелкнул пальцами, — как нефига делать.
Константин Федорович самодовольно откинулся назад, широко раскинул по невысокой спинке дивана руки.
— А что там «во-вторых»? — напомнил Котов.
— Перехожу к основному блюду, — ухмыльнулся Федорович и тут же посерьезнел, выпрямился. — За день до приезда Яши ко мне его помощник проверил Дашкин рабочий кабинет и нашел там скрытую камеру. Кто-то начал следить за его дочкой, Кот. Яша ее кабинет нечасто проверяет, но раз в месяц — обязательно.
— О как. Камеру его помощник на отпечатки пробил?
— Нет, не успел. Вначале он позвонил Якову Борисовичу и доложил. Спросил, что делать: изъять камеру или ситуацию можно использовать для дезинформации? Но Яша очканул и приказал изъять и отвезти на экспертизу, снять ДНК и эти самые отпечатки пальцев… Но вот когда его человек вернулся в Дашкин кабинет, камеры там уже не было. Жучок убрали буквально за какие-то минуты! И получается, в кафе работает кто-то из ближайшего окружения Дарьи. Причем работает нагло, дерзко. Помощник выяснил по стационарным камерам наблюдения кондитерской, что посетитель не успевал проскользнуть до кабинета. И получается, что камеру поставил кто-то из своих, тех, кто свободно шастает возле кабинета хозяйки — официантка, повар, охранник… И тут уже, сам понимаешь, Яша занервничал всерьез.
Котов, выдвинув подбородок и вытянув нижнюю губу, кивнул. Дела, как оказалось, оборачивались хуже некуда. Если Топляк не преувеличил, а сказал, как есть, то архив Якова Борисовича — чудовищная бомба. В умелых руках так даже ядерная. Если использовать эту бомбу ограниченно, то можно долго собирать ошметки от каждого бизнесмена-джентльмена в отдельности. Если устроить массовый сброс в СМИ или в Интернет… рванет так, что биржи пошатнутся. Готовый к колебаниям определенных акций человек озолотится.