Меняюсь, пригвоздила себя Ника. Затянуло.
«Или… я всегда была такой? Признайся! — приказала самой себе. — Ты и гадала-то лишь потому, что было интересно разбираться в чужих проблемах! Нравилось выслушивать, нравилось, когда приходят за советом…
Сейчас, получается, нашла себя?»
Нашла?!
О боже… Нет! Невероятно и недопустимо превращаться в интриганку Клару!
«Но нравится ведь? Думать. Признавайся!»
От страшной догадки: а я всегда была такой, мне и раньше было интересно вникать в чужие жизни, — Ника окаменела. Скосила глаза в сторону моечной, где за столиком сидела тетя Клара, увлеченно раскладывавшая очередной пасьянс.
«Ей тоже — нравится?»
Да, несомненно. Клара смачно вмешивается в чужую жизнь, обожает ощущать свое всесилие и ловкость.
Ника невольно стиснула мешочек, и капля крема, похожая на нежную розочку, шлепнулась на хромированный стол. «Если мне и нравится думать о чужих проблемах, то я хочу лишь помогать. Не разрушать! Я думаю о том, как можно сделать лучше!»
Из мешочка выпала еще одна розочка. Задумавшаяся Ника собрала пальцем крем, облизала его.
Сладко. «Я договариваюсь с совестью?»
Продолжая размышлять, Вероника положила на стол кондитерский мешочек с кремом, стянула с правой руки перчатку и, зашвырнув ее в корзину, шагнула к тумбочке, к коробке с чистыми перчатками…
Именно это простое, автоматическое стремление — поменять перчатку с облизанным пальцем на свежую — показало ей, что она никогда, ни за что не превратится в тетю Клару. Вероника не могла себе позволить дотрагиваться до приготовляемых для людей десертов испачканной рукой!
Пусть даже этого никто не видел. Пусть даже она у себя дома, один на один с исслюнявленными пальцами и сладостями на продажу. Но если такой поступок в крови, то ты честна с собой и всеми остальными, знакомыми и незнакомыми, далекими и близкими.
Слегка вернув себе былое самоуважение, как будто выстроив фундамент под пошатнувшееся чувство собственного достоинства, Вероника опять покосилась на занятую картами посудомойку.
Сегодня Клара вела себя с ней с подчеркнутой холодностью. Вовсю демонстрировала недовольство: вчера Вероника отказалась с ней встречаться, а у Клары, вероятно, были на этот счет какие-то планы.
«Что, обломала я тебя, голубушка? — подумала Ника с толикой злорадства. — Неужели ты решила, будто сможешь меня наказать каким-то глупым отчуждением?»
Тетя Клара, видимо почувствовав внимание подопечной, отвлеклась от пасьянса и бросила на Веронику долгий, долгий взгляд…
Ника свой взгляд не отвела. И тут же удивилась: а сердце-то не заколотилось, пугливо не забилось за трясущийся желудок. «Я, наконец, перестаю ее бояться?»