— Стой! — внезапно приказал Котов. — Макс, а ну-ка, вернись к кафе!
Ковалев плавно съехал на обочину, обернулся к сидящему на заднем сиденье Котову.
Вор, не дожидаясь вопроса и не требуя подать машину назад, выскочил из салона и быстро пошагал к торговым лоткам.
— Рыбки, что ли, захотел? — недоуменно предположил Ковалев, разглядывая спину удалявшегося Котова.
— Или маринованных грибов, — добавила хмурая Вероника. — Самоубийца.
— А я б не отказался.
Но донельзя довольный Котов вернулся с куклой. Точнее, с большим потертым пупсом, которого как-то разглядел впотьмах на прилавке мужичка-старьевщика. И, усаживаясь в машину, выглядел таким счастливым, словно нечаянно нашел сокровище.
— Что это? — уныло поинтересовался капитан.
— Это? — улыбнулся Котов, стаскивая с чумазого пупса испятнанный трикотажный жилет, когда-то ярко-алый. Не решившись выбросить кукольную одежку в окно, положил жилет в боковой карман на дверце. — Это, братцы, ИДЕЯ. Возможно, что шикарная. — Любовно обтер обслюнявленным пальцем щечку лысого пупса, один глаз которого не открывался полностью. — Каков красавец, а?
— Поделишься идеей? — Макс вывел джип обратно на дорогу.
— Не-а, она пока смутная, не оформленная до конца. Как только я ее красиво декорирую, так сразу поделюсь. Поехали, ребята, нас ждут великие дела!
— Темнила, — фыркнул капитан и добавил газа.
О чем вор совещался с майором ФСБ, он тоже, надо сказать, не докладывал. Максим, как было оговорено с Красильниковым, высаживал Котова у станции метро, а позже забирал. И тогда усаживающийся в салон вор выглядел смурным, задумчивым. Как только приобрел чумазую игрушку, повеселел значительно и даже стал насвистывать.
«Какую идею может подарить потертый пупсик?» — думала Ника на следующий день, вращаясь по просторной кухне Дашиной кондитерской. На взгляд Вероники, привязать игрушку к событиям можно было только в одном случае — если бы хоть у кого-то из так называемых фигурантов были маленькие дети. Но их-то как раз и не было…
Так что задумал Котов?
Едва вернувшись в городок, он распрощался с «парочкой» и заперся в квартире на третьем этаже. Не говоря ни слова. Так погрузился в мысли.
Ника выдавила кремовую завитушку в разрез профитроли, рука с зажатым кондитерским мешочком замерла…
«А ведь мне нравится! — подумала внезапно. — Мне нравится прикидывать, строить догадки… Я что — меняюсь? Я заразилась авантюризмом от Котова и Клары?!»
Нет, этого не может быть. Мошенничество отвратительно.
«Тогда почему я все время думаю об этом? Причем, пожалуй, с удовольствием прикидываю, что Котов замышляет, какую догадку может подарить мужчине лысый пупсик… Любимым делом занимаюсь, как робот-автомат! А мысли заняты тем, что казалось раньше отвратительным…»