Произнеся это, Яков Борисович попытался представить, как повернулась бы встреча непримиримых сторон, если бы Мурадовича не пришибли семейные проблемы. Али выглядел, прямо сказать, растерзанным. Рубашка, кажется, не совсем свежая…
— Прости за вопрос, Али, но ты где ночуешь? Дома или в гостинице?
— Как же. В офисе! Секретарша постукивает Зумрун, я через нее втираю про свое раскаяние. Каждое утро грязные носки по кабинету разбрасываю!
— На жалость давишь?
— Ну.
— А почему секретаршу-стукачку не уволил?
— А на фига? Зумрун и следующую подкупит. Эта хоть доверчивая, дурочка. Да и вообще, знаю — значит, вооружен. Могу использовать ее уши для слива дезы. Поверь, Яша, это очень удобно.
— Возьму на вооружение, — соврал Борисович. Он в своем офисе доносчика не потерпел бы. Нечистоплотность любого рода его нервировала. — Я вот о чем хочу спросить, Али. Ты Витю знаешь лучше, не мог он приукрасить впечатление от встречи с этим Ваней?
— Типа замандражировал? — Аскеров сел полубоком к Чудову. — Нет, Яша. Витя крепкий перец, не смотри, что шейные платочки любит. Глаз у него — алмаз. Верняк. Если сказал, что наезд серьезный, то, значит, так и есть. А еще надо помнить, что информацию его Васильевич умеет добывать.
— Согласен. Витя не мог слиться просто так. Но имеем право предположить, что он нам и половины правды не сказал. Что будем делать?
Али Мурадович обратил внимание на «будем». Шлепнул ладонью по колену и произнес:
— А ничего пока. Чай, Яша, не девяностые! Наехали на нас, конечно, грязно, но согласись, что аккуратно. — Аскеров хохотнул над собственным каламбуром. — Отобьемся, не впервой!
Яков Борисович поморщился.
— Нет, Али, я не согласен. Действовать надо быстро. Предлагаю начать с мэра, думаю, ему не сильно нравится, что в его городе кто-то расшалился. Потом, при его одобрении, подключим СМИ… Подсветим грамотно твою историю, мол, на тебя давят, инсценируют всякие гадости…
— А может быть… — Али Мурадович задумался, — начнем с Зумрун? Про гадости… Ты можешь, Яша, с ней поговорить и подтвердить, что меня подставили? Я уже ей сказал, что Кристинка — дочка моего партнера из Молдавии…
— Ты эту дочку целовал, — напомнил Чудов.
— Так не взасос же! Ну, бросилась девчонка мне на шею, ну, чмокнул я ее в щечку пару-тройку раз…
— А сказать Зумрун, что Аллах разрешает пару-тройку раз жениться, ты можешь?
— Мне это ее папе придется говорить, — поскучнев, признался Али. Сел прямо и отвернулся к окну. — Я ему на Коране поклялся, что дочку не обижу.
Много-много лет назад, когда Зумрун была первой красавицей их поселка и завидной невестой, Али Аскеров вел скромный образ жизни ее нищего соседа-обожателя. Три года несмело подросшую Зумрун обхаживал. И лишь когда пообещал ей, что никогда не посмотрит на другую женщину, она привела его к своему отцу свататься.