— Вы кто такие? — прошептала. И сделала шаг от машины. — Откуда у вас это?!
— Даша…
— Молчи! — прикрикнула на Веронику Чудова. — Это жилет от того самого пупса! У меня был точно такой же в детстве, папа чуть инфаркт не получил, когда увидел игрушку на своем столе! — Выкрикивая, Дарья пятилась к роще, к людям и собакам. — Вы кто такие?! А?!
— Даша!
Но Чудова не собиралась слушать. Обличительно вытянув указательный палец, она переводила его то на Веронику, то на раздосадованного Ковалева.
— Это все вы… это все вы… да?!
Вероника скорчилась, присела на корточки — живот неожиданно скрутило, ни охнуть ни вздохнуть! — и просипела:
— Максим, скажи ей! Представься!
Но капитан молчал.
— Прошу тебя, пожалуйста!! Мне на колени встать?! — Лицо Ковалева превратилось в непробиваемую каменную стену с бойницами из рысьих глаз, смотревших в пустоту. — Покажи Даше свое удостоверение, ты же его носишь, я знаю!!!
Ковалев, о котором Тополев и Клара и так знали, что он полицейский, действительно не расставался со служебным удостоверением, способным выручить в опасной ситуации.
Его шея медленно, как башенный кран с поворотной башней, развернула голову к Дарье. Рука скользнула во внутренний карман куртки и появилась оттуда уже с красной «корочкой». Раскрыв ее, Ковалев обошел джип и издали показал документ Дарье.
— Я капитан полиции, старший оперуполномоченный Максим Сергеевич Ковалев.
Даша шагнула вперед, присмотрелась к строчкам в удостоверении.
— Ты из Москвы?
— Да. В вашем городе работаю под прикрытием.
— Под прикрытием от кого?! От меня?! От папы?! — Даша, мотая головой, снова начала пятиться. На ее крики уже обращали внимание.
Вероника, придерживаясь о капот, выпрямилась.
— Постой, пожалуйста, Даша. Мы тебе все объясним… я тебе объясню! Клянусь!
— Вероника! — прикрикнул уже капитан, испугавшись, что девушка нарушит все мыслимые условия работы под прикрытием. — Нельзя!
— Мне. Можно.
Ника совсем расправила плечи. Встала прямо и, глядя в глаза Дарьи, произнесла:
— Да, пупс в кабинете твоего папы — наша работа. Заказ. От ФСБ и одного грязного дельца.
— Ты с ума сошла! — простонал Ковалев.
— Заткнись! — Поглядела на побледневшего старшего оперуполномоченного и извинилась: — Прости, Максим. Потом все свалишь на меня. Пьяную. И Котова, который жилет забыл.
— Зачем? За что?.. — шептала Даша, и по щекам ее покатились слезы. — Что мы вам сделали?!
Вероника шагнула к Дарье, достала из своего кармана чистый носовой платок — эх, если бы она раньше о нем вспомнила! — и промокнула Дашины слезы. Та от нее не отшатнулась, но смотрела так, словно перед ней было чудовище, горгона с шевелящимися змеями на голове. Дарья попросту окаменела от ужаса и отвращения.