— Могу убить тебя прямо тут, меня все равно рано или поздно завалят, без разницы, — я смотрел в ее красные глаза, чувствовал ее прерывистое дыхание на своих губах, — либо помогаешь, либо нет. Мне не интересны твои подростковые закидоны.
Отпустил полторашку, обошел стол и поднял с пола упавший бокал. Налил себе вина и сел в кресло, ожидая, пока бедолага придет в себя. Ее, как и Ксюху до этого, била крупная дрожь, она даже зубами стучала секунд пять, затем начала успокаиваться.
— Ты чудовище.
— Я Герой, прорвавший пелену. Чуть не умерший, из — за своей неспособности контролировать ярость. Не провоцируй хищника в клетке, дольше проживешь, — я смотрел на нее, как на кролика. Казалось, что кроликом она себя и чувствует. И кайфует с этого.
— Через шестьдесят циклов будет рейд на поверхность. За рабами и ради развлечения. Дозорных останется мало, будут брать новичков. Можно будет напроситься в срединный круг.
— Хорошо, спасибо, Ссапиль, — я обратил внимание на ожерелье, мой подарок красовался на шее Сашки, я приподнялся на кресле и сорвал его, — не заслужила. Можешь идти.
Глаза налились слезами, мордашка скуксилась, вот — вот заплачет.
— Но…
— ИДИ!
Ее как будто пинком подкинуло, она вылетела из комнаты. Я остался один, наконец — то.
Значит, через два месяца.
Все закручивалось с ужасающей силой, я проводил почти все время в тренировках с Алтониром. Время летело как сумасшедшее, мне постоянно казалось, что я не успеваю.
Мы уже не учили ничего нового, оттачивали то, что я уже усвоил. Алтонир говорил, что тех навыков и знаний, что у меня есть уже, хватит, чтобы вылезти из жопы под названием Турнир претендентов, не очень запачкавшись.
Я повторял сотни раз одно и то же, комбинировал в самых разных вариациях, оценивал себя и постоянно думал, пытаясь найти прорехи в своей обороне, найти способы усилить нападение. Меня очень ограничивала невозможность использовать Пламя Раската. Вот если бы я с ним договорился, если бы смог зачаровать хотя бы клинки без их полного разрушения, то было бы гораздо проще. Но Пламя хоть и стало менее агрессивным после попадания в меня молний, подчиняться все равно не желало в таких тонких приказах. Хорошо хоть там, у Фильки, послушалось и не спалило меня ко всем чертям.
Чем ближе к Турниру, тем больше времени со мной проводила Ксюха, и тем реже меня дергала к себе Матрона, все понимали, что я должен выдать свой максимум, и я был благодарен. Одной за участие, второй за невмешательство.
— Ты придумал хорошее упражнение с перекидыванием клинка. Не думал о том, чтобы сделать что — то похожее с двумя?