— Разве мы не пойдем вместе?
— Нет, точно. Я плохо себя чувствую.
— Ну, у меня есть кое-что, чтобы тебе стало лучше.
Его пальцы скользнули по моему бедру, я чувствовала его горячую руку, точно это был раскаленный утюг. Он наклонился, чтобы поцеловать меня, я инстинктивно отстранилась. Он внимательно посмотрел на меня — теперь его взгляд стал более осмысленным.
— Фрэнк предупреждал, что ты сначала можешь показаться недотрогой, но отступать не стоит.
— Что?
— Не изображай из себя невинную овечку, Берил! Мы всё про тебя знаем.
Что касается Джосса, он меня ничем не удивил. Но если Фрэнк привез меня сюда, заранее зная, что собирается провернуть со мной такое дельце, — это было совсем другое дело. Не говоря ни слова, я встала и направилась к нашей спальне. Она оказалась заперта. Подойдя, я постучала. Ответом мне был только смех.
— Фрэнк! — произнесла я громко, но он не ответил. В коридоре было темно, все двери были плотно закрыты. Не зная, куда податься и что сделать, я заперлась в туалетной комнате и села на пол, дожидаясь утра. Я знала, ночь будет долгой, но мне было что вспомнить, о чем подумать. О том, что я не рассказала бы это публике ни за что, да и никому еще на свете — ни за какие деньги. «Прежде чем Кения стала Кенией, я бросала копье и булаву. Я обожала лошадей и никогда не чувствовала себя одинокой или слабой. Тогда меня звали Лаквет».
Когда через два дня мы вернулись из Слейнса, Фрэнк сразу поспешил убраться в свою охотничью хижину, а я стала обдумывать план, как мне расстаться с ним. Я действовала совершенно спокойно, без тени паники. Медленно и тщательно собрала вещи, принадлежавшие мне до встречи с Фрэнком, сложила их в мешок. Все, что мне давал или дарил Фрэнк, я положила на комод в спальной и деньги в том числе. Я не сердилась на Фрэнка. Я ни на кого не сердилась, я просто хотела идти своим путем и снова прочно встать на ноги. Что я собиралась делать и куда податься? Я видела несколько путей. Еще до того, как я покинула Лондон, Коки упоминала о Вестерленде, конюшне в Моло. Ею управлял ее кузен Джерри Александр, и она полагала, что он может мне дать место, чтобы все начать сначала. Я не имела представления, достигли слухи о скандале вокруг меня этого отдаленного северного уголка и нужен ли Джерри тренер, но я доверяла Коки и очень надеялась, что она поможет мне выбраться из таких трудных для меня обстоятельств. Но прежде чем куда-то ехать, мне надо было заглянуть домой. Верхом на Пегасе я двинулась на север в Найвашу, а затем повернула на восток, чтобы сократить путь, — прямо в саванну. Вокруг нас груды камней и золотистая трава перемежались с красными глинистыми изломами и колючим кустарником. Пегас шел ровно, уверенно. Он точно понял, что мы отправились не на очередную прогулку. Он не уклонялся от препятствий, его не пугало безмолвие саванны. Даже когда в сотне ярдов впереди появился гигантский кабан, выскочил на тропу, выставив передние копыта, и завизжал в ярости, Пегас только мотнул головой и невозмутимо продолжил путь, не сбавив темп. В конце концов мы добрались до холма и, когда взбирались на него, увидели зеленеющую кайму леса Мау, окружающую дальний спуск с возвышенности. Плотно стоящие деревья, волнистые гребни гор — родная земля расстилалась перед моим взором, земля, которую я любила всем сердцем: Мененгаи, Ронгаи, тающие в голубоватом тумане Абердарские горы.