Облетая солнце (Маклейн) - страница 3
— Еще никому не удавалось пролететь в одиночку из Англии в Америку, — как бы невзначай заметил он. — Ни мужчине, ни женщине. Что скажешь, Берил?
За два года до этого Моллисон рискнул покорить огромное водное пространство между двумя континентами, но попытка закончилась неудачей. Нужно было создать самолет, который будет способен совершить такой бросок, — над этой недешевой задачкой раздумывали многие. У Джей Си денег всегда было больше, чем он мог потратить. Но, кроме того, в нем постоянно теплился огонек авантюризма — жажда новых свершений и открытий. Без этого он не мог жить. Наверное, такими же были знаменитые путешественники Магеллан и Пири. Он уже представлял себе все это: бескрайний океан, тысячи миль ледяного воздуха над ним, неизведанного и манящего, бескрайний горизонт. В этой картине не хватало только самолета.
— Не хочешь ли попробовать, Берил?
Черные глаза Джей Си поблескивали в полутьме, как два агата. Я молча смотрела на него, а в памяти сразу всплыл образ его жены Майи. На мгновение мне показалось, что она тоже сидит напротив меня — в элегантном платье из белого шелка и с безупречно уложенными волосами. Но я тут же одернула себя — это был обман. Майя погибла — глупо, обидно! — во время обычного учебного полета на аэродроме близ Найроби. В совершенно безветренный и ясный день. Это было давно. И это была первая трагедия в воздухе, которая потрясла нас всех. Первая, но не последняя. Много иных дорогих сердцу лиц всплывали в памяти и, словно отблески света, мерцали над темно-красной поверхностью вина в бокале. Они напоминали нам о том, как безрассудно смелы были те, кто ушли навсегда, и как много они совершили. Да, собственно, мне и не нужны были напоминания. Никогда, ни на одно мгновение я не забывала о них, их образы жили в моей душе. И в тот момент, глядя в глаза Джей Си, я вдруг почувствовала, что готова дерзнуть, как и они, — что бы ни было дальше.
— Да, — произнесла я на удивление спокойно. И тут же повторила: — Да.
Последние блики света померкли на горизонте, и вот вокруг меня только темнота, дождь и едкий запах топлива. Я лечу на высоте две тысячи футов над океаном, и впереди у меня еще два дня пути. Ни луны, ни звезд — только сгустившиеся вокруг тучи. Кромешная тьма. Мне ничего не остается, как только доверять приборам, неотрывно следя за мигающими лампочками на панели. У меня нет радиосвязи, так что все, что может мне помочь не терять присутствие духа, — это исправный и мощный мотор да крепкий встречный ветер в сорок узлов. Еще в моем нехитром арсенале равномерное бульканье запасного горючего в баках. Я прислушиваюсь к ровной работе мотора — четыре часа полета он безупречен, как хорошо отлаженные швейцарские часы. И вдруг — запинка, молчание, снова глухое рваное урчание и опять запинка… Некоторое время мотор шипит, трещит, свистит и… замирает. Тишина. Широко раскрыв глаза, я смотрю, как стрелка альтиметра быстро устремляется вниз, — машина резко теряет высоту. Внутри меня растерянность и смятение, но руки после многих часов тренировок сами знают, что делать. Автоматически я кладу руку на магистральный кран и сливаю топливо. Мотор должен заработать. Он должен заработать. Я медленно передвигаю руку и пальцами нащупываю заветный серебристый рычаг. Когда я поворачиваю его, он обнадеживающе щелкает, но двигатель по-прежнему молчит. «Чайка» стремительно теряет высоту — она опустилась уже на тысячу сто футов. Я отчетливо ощущаю, как она снижается. Тучи вокруг меня на мгновение редеют, и внизу я вижу ужасающе огромные валы черной воды, брызгающие желтоватой пеной. Волны вздымаются все ближе, а надо мной — бескрайнее, безжалостно удаляющееся небо. Я снова щелкаю стартером, стараясь сдержать паническую дрожь, которая охватывает меня. Я была готова ко всему, я уверяла себя и всех, что готова. Но можно ли подготовиться к смерти, можно ли встретить ее спокойно, когда она неизбежна? На мгновение я вспоминаю Майю — она чувствовала то же самое, когда земля неслась ей навстречу, и столкновения нельзя было избежать? А Денис… В тот страшный день над Вои?