Доисламская история арабов. Древние царства сынов Востока (О`Лири) - страница 106
В первой части общей истории ат-Табари (умер в 310 г. хиджры, или в 922 г. н. э.) мы читаем рассказ о жизни пророка, основанный на раннем тексте Ибн Исхака, но с более поздними дополнениями. Ранняя часть истории в основном сохранилась только в персидском переводе Абу-ль Фадля аль-Балами, однако доктор Шпренгер обнаружил небольшой арабский фрагмент в Лукнове (Лакхнау), который включен в Лейденское издание 1879 г. Примерно две трети рассказа ат-Табари о жизни пророка состоит из отрывков Ибн Исхака, и одна треть – из других источников, более поздних и не имеющих большой ценности.
Намного более позднее жизнеописание, являющееся не более чем компиляцией трудов уже упомянутых авторов, составил Абу-ль Фида (672–732 гг. хиджры, 1273–1331). Именно этот поздний и не самый важный труд стал первым, с которым познакомился Запад, и он служил основой ранних европейских повествований о Мухаммеде. Впрочем, и не самых ранних тоже. В книге А. Сервье о психологии мусульман, изданной в 1922 г., этот труд также упоминается как один из главных исторических источников сведений о пророке.
Среди мусульман в ходу много жизнеописаний Мухаммеда, но эти труды, в сущности, предназначены для увековечивания памяти пророка и не претендуют на критический характер. Жизнь пророка не является частью мусульманских теологических исследований и оставлена на откуп тем, кто пишет ради укрепления веры. Некоторые мусульмане придерживаются мнения, что так и должно быть, потому что таким образом делается акцент на послание пророка, а не на его личность. Но ислам многое теряет от такого невнимания, поскольку сейчас существует тенденция объяснять религию, прослеживая ее историческую эволюцию, а в исламе материалов, пригодных для этой цели, намного меньше, чем в других религиях, и они едва ли отвечают высоким стандартам, достигнутым спекулятивной теологией и философией. Критический обзор сведений о жизни пророка никоим образом не может считаться нападками на исламскую религию. Биографические подробности не являются частью исламской веры. Они всего лишь передают обстоятельства, в которых эта вера оформилась.
Представляется очевидным, что «Сира» в изложении Ибн Хишама или в цитатах ат-Табари и других историков не может считаться достоверным источником информации о событиях, предшествовавших хиджре. Жизнеописание пророка после его переселения в Медину находится в сфере аутентичной истории, и к нему должен быть именно такой подход. Его учение, изложенное как в ранних мекканских «Сирах», так и в более поздних мединских, следует воспринимать как точное изложение того, что он на самом деле проповедовал. Но ко всем арабским материалам, касающимся истории Аравии до 622 г., необходимо подходить с осторожностью. В части истории Химьярского царства они, судя по всему, верны в общей концепции, но не точны в хронологии, и их следует проверять и исправлять независимыми внешними свидетельствами: ссылками греческих и римских авторов, сирийскими и абиссинскими историческими и агиографическими записями, надписями и прочими древностями, найденными в Южной Аравии. Что касается истории до Химьяра, арабские авторы практически бесполезны. Только из разрозненных упоминаний в египетских, аккадских, греческих и латинских записях и сохранившихся древних реликвий мы можем почерпнуть сведения для реконструкции столь древней истории. Ислам приобрел космополитический характер на очень ранней стадии, и ни арабы, осевшие в Сирии, Ираке, Египте, Персии или Северной Африке, ни местные жители, принявшие ислам, не сохранили записей и традиций о «днях невежества» до хиджры. А арабы самой Аравии, вероятнее всего, были абсолютно безразличны к истории. Традиции ислама, южноаравийская сага и ранняя поэзия – все это оформилось в начале аббасидского периода. Все это, безусловно, было основано на некоторых традиционных знаниях, но составлено теми, кто находился под сильным влиянием политических, расовых и религиозных предрассудков. Поэтому сохранившиеся материалы в каждом случае показывают определенную «тенденцию», которую следует обязательно учитывать, и, по возможности, перепроверять факты, основываясь на независимых внешних источниках. Как правило, европейские авторы, пишущие о доисламской истории, основываясь на арабских источниках, полагают, что ранняя Аравия, благодаря своему уединенному географическому положению, была полностью изолирована от внешнего мира. Это неверная картина, на основании которой зачастую делаются ошибочные выводы. Используя внешние источники, мы установили, что доисламская Аравия не была замкнутой и самодостаточной. В значительной степени ее последующая изоляция была вызвана влиянием ислама при Аббасидах и в более поздние времена. Таким образом, исламская религия развивалась не в удаленных племенах, почти не имевших связи с внешним миром, а в общем потоке цивилизации Западной Азии. Да и арабский язык не является диалектом, сохранившим свою первозданную чистоту благодаря изоляции племен, его использовавших. На него в значительной степени повлияли многочисленные контакты с другими языками, и он воплотил в себе основные черты старой культуры, существовавшей на пространствах от Тигра до Восточной Африки.