Легранж полагает, что имело место большое западное движение семитов от Персидского залива, которое стало настоящей причиной вторжения гиксосов в Египет и появления финикийских поселений вдоль Средиземноморского побережья. Это касается напрямую не исторической родины семитов, а только западной миграции из Вавилонии, по большей части семитской колонии, из-за вторжения касситов, что привело к падению Второй вавилонской династии. Это представляется самой вероятной теорией из всех, предложенных до сих пор. Очевидно, гиксосы, вторгшиеся в Египет, не были кочевниками, которым чуждо понятие о культуре. Салитис, первый царь гиксосов, согласно Манефону, укрепил Аварис в дельте, поскольку боялся нападения ассирийцев (то есть людей из Месопотамии, в то время находившихся под властью касситов). Можно предположить, что финикийцы были семитами, мигрировавшими из Месопотамии после вторжения касситов и расселившимися на побережье, где уже было несколько древних портов и городов. Они оказались под египетским и эгейским влиянием. Это, разумеется, не означает, что они являлись первыми семитскими покорителями Ханаана. Макалистер предлагает датировать ранние семитские поселения в Гезере первой половиной 3-го тысячелетия до н. э., а первые следы их пребывания – 4-м тысячелетием. А вторжение гиксосов в Египет произошло не раньше 1700 г. до н. э.
У. Дж. Перри связывает финикийцев с мегалитическими памятниками, разбросанными по всей Европе и Азии, которые соседствуют с залежами железной руды и драгоценных камней или жемчужных моллюсков. Эта смелая гипотеза интересна, но является не более чем гипотезой. На самом деле мы почти ничего не знаем о финикийцах.
После падения Ассирийской империи в 606 г. до н. э. Вавилон возродился и снова стал международным торговым центром. Индусы называли его Бабиру, и мы располагаем рассказами индийских мореплавателей того периода, из которых следует, что павлинов выращивали в Вавилоне. То, что нам известно мало подробностей о доалександрийском морском пути между Индией и Аравией, отчасти объясняется секретностью, которой мореплаватели обеспечивали свою монополию. И финикийцы не были исключением.
В Индию также можно было попасть по суше. Этот факт нам следует принимать в расчет. Иначе мы бы допустили, что все торговые грузы везли морем в Персидский залив, и они попадали на запад через Аравию. Теоретически существовало четыре пути в Индию по суше: 1) от Каспийского моря в Туркестан, а оттуда на юг или юго-восток через перевалы Гиндукуша к верховьям Инда; 2) на восток вдоль подножия Эльбруса к Гиндукушу и бассейну Инда; 3) через Даште-Лут, большую солончаковую пустыню Персии, мимо Газни и на северо-восток; 4) через Белуджистан и более южную часть долины Инда. Последний путь можно сразу исключить, поскольку он слишком труден. Его исследовал в 1898 г. капитан Сайкс и пришел к выводу, что, возможно, раньше его не использовали. И уж точно он не мог служить для систематического торгового общения. Третий путь, через Даште-Лут, возможно, периодически использовался, но едва ли часто. По нему могли передвигаться разве что небольшие группы опытных путешественников, не обремененных багажом. Источников воды там мало, да и те плохие. Самые вероятные маршруты – вдоль подножия Эльбруса или через Туркестан на север, потом через перевалы Гиндукуша. Они входили в Индию с северо-востока. Именно с этого направления имели место систематические вторжения в Индию.