Бумажный театр. Непроза (Улицкая) - страница 213

– Господи, это что же такое, что же такое…


Парикмахер Котиков лупит в дверь ногами. Кричит:

– Выпустите меня! Что вы меня держите? Я здоров! Здоров!

Кашляет. Задыхается. Снова кричит:

– Я буду жаловаться! У меня связи! Вас накажут! Откройте!


Сорин в своей комнате сидит возле Майера. Берет его за руку, считает пульс. Майер совсем плох.

– Письмо… письмо… – шепчет Майер.

Сорин склоняется со стаканом воды:

– Попейте…

Майер мотает головой…

Сорин слышит крики из соседей комнаты, подходит к двери:

– Одну минуту, сейчас я к вам подойду.

Возвращается в комнату, берет шприц, набирает в него жидкость, надевает маску и идет через коридор к парикмахеру, который не переставая колотит в дверь. Сорин открывает дверь:

– Успокойтесь пожалуйста. Я сделаю вам укольчик. Перестанете волноваться. Поспите немного. Как вы себя чувствуете?

– Я прекрасно себя чувствовал. И вчера, и сегодня утром! А теперь я уже плохо себя чувствую! На каком основании…

– Да, да, очень хорошо. Давайте температуру измерим…

Ставит градусник. Делает укол:

– Вы разволновались… Сейчас успокоитесь… Главное, не волнуйтесь. Произошла неприятность. Один человек заболел заразной болезнью, вы с ним контактировали, и придется вам побыть на карантине. Всех, кто контактировал, придется перевести в больницу на карантин… А температура у вас высокая… Сейчас принесу вам подушку, одеяло. Приляжете…

Парикмахер заплакал:

– Ну почему мне так не везет? Всю жизнь не везет…


…Саратов. Противочумный институт. Вокруг лаборатории Майера, маленького заснеженного дома, стоит охрана. На проходной вместо сторожихи Гали двое солдат.


…В ресторане, возле самой двери, стоят два сотрудника из спецкомнаты и бригадир Козелков. Козелков шныряет глазами по столикам, расплывается в улыбке.

– Да вон она сидит, Зинка-то! Я с ней два года ездил, знаю, где ее в такое время искать! Вон, с военными-то сидит, и Катька Енакиева с ней, бляди-то известные, я ж говорю.

Человек из спецкомнаты подходит к Зине и, попросив извинения, выводит ее из-за стола. Она с видом даже несколько гордым идет к выходу.

Возле выхода из ресторана она соображает, что ее вовсе не танцевать пригласили, начинает беспокоиться, но один из молодцев взял ее под руку и тянет из ресторана.

– Да пусти, куда ты меня волокёшь-то? – громко говорит проводница Зина, а молодец склоняется к ее уху и что-то ласково в ухо шепчет.

Зина покоряется, идет следом, через узкий проход, среди спящих на вещах пассажиров, узлов, грязной обуви и орущих детей. Она спотыкается о чемоданчик и бросает стоящей рядом с чемоданчиком молодой женщине: