…Есинский выходит из вагона на Московском вокзале в Ленинграде. К нему подходят двое и уводят его. Он беспомощно оглядывается, крутит головой.
…Провинциальная станция. Маневрирует состав. Отцепляют один из пассажирских вагонов, отгоняют его в тупик. На приступках вагона – с каждой стороны по солдату. Вагон остановился. Солдаты входят в вагон, старший вызывает проводника, подвыпившего мужика с восточным покроем лица. Старший в каморе проводника показывает ему документы и требует помощи.
– Вагон отцепили, значит. Временно задержан ваш вагон. Тут одна едет из Туркмении, Анадурдыева, депутат, ее надо снять, но чтоб тихо, без паники, – объясняет лейтенант.
– Сняли уже, – буркнул проводник.
– Как сняли? – изумился лейтенант.
– В Раздольске сняли, – добавил проводник. – Два перегона.
– Кто? Кто снял? – заорал лейтенант.
– Я и снимал. Вызвали скорую помощь к поезду и ссадили. Заболела она, – объяснил проводник.
– Чем заболела? – не сразу спросил лейтенант.
Проводник обозлился.
– Чем? Чем? Животом заболела. Схватило ее. Я и ссадил. Она тут помрет, а мне отвечать. Был уже у меня такой случай.
– Когда Раздольск проходили?
– С опозданием идем, часов на пять. Проходили Раздольск ночью, в два тридцать так, – ответил проводник.
– Значит, так. Я оставлю охрану, иду звонить. Чтоб ни одна мышь из вагона не вышла. Отвечаешь головой. Понял? – жестко спросил лейтенант, и проводник мгновенно понял.
Из развалистого и подпитого мужичка он вдруг превратился в понятливого и услужливого.
– Понял. Никто не выйдет. Не пустим, – торопливо закивал он маленькой черной головой.
…Лейтенант в спецкомнате соединяется с начальством.
– Товарищ капитан! Докладываю: Анадурдыева снята с поезда в Раздольске в два часа ночи скорой помощью. Часа два на дрезине. Есть, есть дрезина. А что с этими, в вагоне, с пассажирами, – задержать? Как? Оцепить? Организовать охрану? Ясно! Ясно. Понял – вагон уже отогнали. Есть отогнать подальше. Понял, товарищ капитан.
…Екатерининская больница оцеплена солдатами. Посты расставлены и снаружи, и на территории больницы. Из помещения, на двери которого висит надпись “Морг”, выходят двое в противочумных костюмах.
Множество солдат. Люди мерзнут. Хаотическое движение к воротам, от ворот. Выезжает машина – с проверкой документов, специальным разрешением. При выезде машину обливают дезраствором.
В отделениях врачи проводят разъяснительные лекции среди пациентов. Один из заведующих, рассадив ходячих хирургических, послеоперационных, сообщает им:
– В первую очередь, инфлюэнца опасна для ослабленного организма. Вы все, перенесшие операции, в особо опасном положении. Во избежание эпидемии необходимо соблюдать повышенные меры осторожности. Мы раздадим вам марлевые маски, просим без них в коридор не выходить, и вообще необходимо ограничить контакты. Из палаты выходите только по необходимости. Общей столовой пользоваться не будем, еду санитарки вам будут разносить по палатам. И еще: при первых же признаках недомогания немедленно сообщать об этом медперсоналу. Я, как и весь наш персонал, тоже на карантине. Так что неотлучно нахожусь в отделении, – закончил врач.