– Кажется, ваш банк – единственный на всю страну, где ручки все еще привязаны к столам, – сказала я, дергая за веревку. – Канцелярские товары так дорого обходятся?
– А ты вообще заметила, каким тоном я с тобой там разговаривала? У нас новая администратор, белая фифа, она заявила мне, что я должна «следить за речью». Чтобы не «смущать клиентов». Ты представляешь? Да единственный человек, которого я смущаю, это она сама! – Чески хмыкнула и села напротив меня. – Мне вся эта хрень страшно действует на нервы. Ну, рассказывай давай.
– Похмелье, – простонала я. – Впервые за сто лет.
– Будет тебе урок, – рассмеялась Чески. – Ну и как все прошло? Стоило того, чтобы выдержать бабушкины побои?
Я вся сжалась от громкости ее голоса и от воспоминания.
– Ты про свидание с Лысым Альфой? Тот еще расист. Он вчера говорил очень неоднозначные вещи.
– Да? – Чески приподняла бровь. – Какие же?
– Например, он на полном серьезе спросил, не кажется ли мне, что черные женщины беременеют специально, чтобы получить бесплатное жилье. Я даже спросила, не обдолбался ли он.
– Скажи, что ты шутишь.
– Я бы с радостью. Он отпустил такую шуточку на тему порки рабов, что мне захотелось поджечь его дом!
Чески сжала кулак.
– И представь, все это началось, когда он обвинил меня в том, что я одна из «этих, для кого Жизни черных важны».
– Как же меня это бесит. Хочешь, я найду пару-тройку черных ребят, которые заглянут к нему гости и слегка встряхнут этого придурка? – предложила Чески.
– Нет, нет!
– Тогда он поймет, что черные жизни важны, не сомневайся.
– Нет, он таким образом только убедится в своей правоте насчет нашей агрессивности. Но спасибо, – я похлопала ее по руке. – Не представляю, откуда все это. Он писал такие спокойные сообщения.
– Ненавижу таких понторезов! Он прекрасно знал, что делает, у таких все просчитано. Я слышала о таких мужиках. Белых мужиках, которые любят завлекать черных девушек, использовать их по своему усмотрению, а потом унижать. Спорю, он просто ждал, когда ты напьешься и окажешься у него дома, чтобы начать всю эту херь про Джима Кроу[17]. Так ведь и было, да?
Я кивнула, и она покачала головой.
– Мне очень жаль, детка. Я знаю, он показался тебе нормальным.
– Вот именно, – вздохнула я, растирая виски. – Но если уж кто и мог снова попытаться сходить на свидание, а потом оказаться в доме неонациста, так это я.
– Квини. Он, может, и неонацист, но вообще-то все мужики – козлы, чтоб ты знала, – Чески пожала плечами. – Может, ты хотя бы теперь перестанешь встречаться с белыми.