В эту ночь, когда фитилек лампы загасили и темнота стала пахнуть горелым маслом, они лежали в тесной хижине, словно сельди в бочке. Торнхилл чувствовал, как сжалась Сэл у него под боком, в ярде от него лежал, заложив руки под голову, Дэн.
Нед уснул сразу. Через какое-то время его шумное дыхание сменилось бормотанием, он что-то говорил во сне, ворочался на своем мешке. Потом они услышали, что он встал, но продолжал спать стоя, словно лошадь. Затем сдавленным голосом произнес: «Флеминг выбрался, Флеминг…» Сердито заворчав, Дэн подскочил, заставил Неда снова лечь, и тот крепко и бесшумно проспал до самого утра.
Когда они завтракали у костра, Торнхилл заметил, что Дэн, набив рот лепешкой, озирается кругом. Он смотрел на утесы, на долину Первого Рукава, проглядывавшую между поросшими лесом скалами.
Торнхилл знал, о чем он думает. Другие тоже пытались через эти леса добраться до Китая. Порой кто-то из них забредал в хижину поселенцев, одичавший, умирающий от голода, нагой, потому что черные отобрали всю одежду. Иногда в лесах находили скелеты. Но большинство исчезали бесследно, поглощенные этим бесконечным бесформенным пространством.
Дэн еще слишком мало пробыл в колонии, чтобы знать, что случалось с заключенными, обманутыми отсутствием стен.
Торнхилл подождал, пока его взгляд обежит горы и долины. «Как нечего делать, да? Всего пятьдесят миль до Сиднея», – он постарался, чтобы его голос звучал мягко. Дэн мрачно посмотрел на утесы за рекой, темневшие на фоне восходящего солнца. Утесы тоже смотрели на него. Торнхилл почувствовал, как его губы складываются в подхваченную у Саклинга надменную улыбочку: «Так что выбирай: либо я, либо дикари в лесу». Дэн глянул на него с непонятным выражением. «Решать тебе, – добавил Торнхилл. – Это не моя печаль».
• • •
Утром – как заметила за завтраком Сэл, в первое утро их седьмой недели – Торнхилл послал Дэна и Неда сооружать для себя пристройку к задней стенке хижины, а сам взялся за строительство загона для кур, откуда их не могли бы утащить хозяйничающие по ночам дикие собаки. Он сам нарезал деревца для пристройки, а Уилли нарвал коры. Все, что теперь требовалось от его слуг, – превратить деревца в столбики да проделать в кусках коры отверстия, чтобы можно было ее привязать.
Однако вскоре стало понятно, что у Неда имеется склонность падать и биться в конвульсиях именно тогда, когда он был всего нужнее. И даже в вертикальном положении его все время скрючивало и передергивало. Топор доверить ему было никак нельзя, и Торнхилл вручил ему буравчик, чтобы он делал дырки. Торнхилл угрозами заставил его работать, что оказалось бессмысленной затеей: то, что должно было выглядеть как аккуратные круглые отверстия, превратилось в бесполезные длинные щели.