Тайная река (Гренвилл) - страница 124
На следующий день Торнхилл проснулся и увидел, что Сэл сидит на постели, пристроив Мэри к груди.
«Уилл», – она улыбнулась почти так, как раньше. Он схватил ее за руку и крепко-крепко сжал. «Уилл, я же не весло, отпусти, – но тоже сжала его руку, так крепко, как смогла. – А теперь скажи мне, Уилл, сколько я провалялась здесь как бревно? И кто-нибудь делал отметки, или вы все забросили и перепутали?»
Он постарался улыбнуться: «В воскресенье мы зачеркнули неделю. Сегодня девять недель и пять дней». Ему пришлось потрудиться, чтобы на лице не проступило разочарование: а ведь первое, о чем она подумала очнувшись, – об отметках на дереве.
Сто акров
Теперь, когда в доме оставались слуги, он уже меньше волновался, отправляясь в плавания на «Надежде». Дэн и Нед были бестолковыми, и он все-таки беспокоился, но, по крайней мере, Сэл больше не была одинокой женщиной среди могучих деревьев.
Жизнь стала как-то налаживаться. Они с Дэном натащили здоровенных камней и сложили для Сэл очаг в хижине с обшитой корой трубой из дерна, достаточно объемный, чтобы в нем можно было жечь большие ветки. В середине ноябрьского пекла трудно было представить, что когда-нибудь понадобится разводить огонь, но Уэбб предупредил, что зимы здесь суровее, чем в Сиднее, и он предвкушал, как уютно будет сидеть в хижине у очага. Он думал, что никогда не устанет изумляться тому, какой здесь огонь – не просто два жалко тлеющих куска угля, а роскошные языки чистого желтого пламени, жадно лижущие груду дров.
Детям на реке было куда лучше, чем в Сиднее. Джонни, которому скоро должно было исполниться два года, целыми днями занимался своими важными делами – запихивал что-то во что-то или старательно что-то сооружал, при этом у него в голове всегда имелся какой-то план, и он следовал ему с самым серьезным видом. Дик превращался в высокого, жилистого семилетнего парнишку, Мэри агукала и улыбалась чему-то своему, изменился даже Братец. Он совершенно не страдал от грубой пищи, она ему даже шла на пользу. Для пятилетнего он еще слишком часто рыдал, под глазами у него по-прежнему лежали тени, но он все равно окреп.
Дела шли хорошо. Губернатор издал указ, согласно которому в верховьях реки создавались поселения со своими гарнизонами. Таким образом, даже если черные задумали бы бунтовать и мародерствовать, фермеры все равно чувствовали бы себя в безопасности и не покинули эти места. В результате скромный Грин-Хиллз был переименован в царственный Виндзор, а кучка хижин выше по реке получила название Ричмонд. Солдаты в красных мундирах патрулировали фермы на берегу и раз в две недели углублялись в леса, чтобы выследить и предать справедливому наказанию злоумышленников.