Длинный Боб и Черный Дик порой наблюдали, как Торнхилл с Недом и Дэном пропалывали сорняки в посадке кукурузы. Они стояли или сидели на корточках, и их копья сливались с другими тонкими и гибкими вертикалями.
Копья всегда были при них.
Торнхилл и Дэн как-то раз видели, как Черный Дик орудует копьем, целясь во что-то в траве. Он слегка отклонился назад, уравновесив себя вытянутой вперед свободной рукой, а потом швырнул копье движением таким же быстрым и неуловимым, как щелчок хлыста.
«Господь наш Иисус, – выдохнул Дэн. – Ты это видел?»
Мужчины никогда не подходили к Торнхиллу и его людям настолько близко, чтобы можно было затеять разговор, а вот женщины были более решительными с Сэл. Они кружили вокруг хижины, как возле какого-то валуна, и взяли в обычай, проходя мимо Сэл, что-то петь.
Как-то раз, возвращаясь в хижину с Недом и Дэном, чтобы попить чаю, он увидел, что группа женщин вывалилась из леса и подошла к краю двора. Жестом остановив Неда и Дэна и указав им молчать, он наблюдал, как из хижины вышла Сэл с небольшим горшком в руках, и в тихом неподвижном воздухе услышал, как она говорит им: «Ой, Мег, а что это у тебя там такое?» Он стоял и смотрел, на всякий случай крепко сжимая лопату – а вдруг они сделают ей что-то плохое? – готовый призвать на помощь Неда и Дэна.
Их же было так много, а Сэл только одна на всем белом свете.
Но женщины подошли к ней поближе и стали показывать ей что-то, что лежало на деревянных тарелках, толпились, над чем-то посмеивались. У одной со шнурка, обвязанного вокруг талии, свисала большая пятнистая ящерица, когда женщина двигалась, ящерица шлепала ее по колену. Она подняла ее, толстую и тяжелую, с лапами, торчавшими из бледного брюха, и что-то закричала Сэл. «Очень хорошо, Полли, – сказала Сэл. – Но неужели ты будешь это есть?» Она показала на ящерицу, потом изобразила, будто ест, потом показала на женщину, и все они загалдели и засмеялись, повторяя ее движения – подносили руки ко рту и делали вид, будто жуют. Таких белых зубов Торнхилл тоже еще никогда не видел – сильных, сверкающих. Сэл понравилось говорить им все что в голову придет: «Ну ты и обжора, Полли, а как насчет крыс? А не пробовала ты варить червяков, такой хорошенький маленький котелочек?»
Молодые женщины толпились за теми, кто постарше, и пересмеивались, прикрывая рты ладошками. Одна – та, что посмелее, – вышла вперед и пощупала юбку Сэл, а потом с воплем, будто обжегшись, отбросила незнакомую на ощупь ткань. Но Сэл шагнула вперед и протянула край юбки, зажав его в кулак. «Ну, ты не лучше какого-нибудь глупенького животного», – сказала она, улыбаясь, и девушка, сочтя это за разрешение, решилась и на этот раз взяла ткань и потискала ее. Теперь и другие подошли поближе. Одна дотронулась до руки Сэл, ее рука на белом фоне была совсем черной, затем резко отдернула руку, будто ее кто укусил, а потом уже спокойно положила руку на руку Сэл и внимательно посмотрела ей в лицо. Другая, решившись, потрогала чепчик Сэл, а остальные криками ее подбадривали.