С перекошенным лицом он подошел к Барыге. Казалось, он ему сейчас врежет, однако Блэквуд, фыркнув от отвращения, развернулся и, прежде чем кто-то понял, что происходит, вышел в ночь.
«Этот ублюдок еще пожалеет о том, что сказал», – в голосе Барыги слышалась ярость, но она горела приглушенно, как один из его костров.
Торнхилл посмотрел в темный прямоугольник дверного проема. Мысленно последовал за Блэквудом, сначала по дороге, потом в его маленькую плоскодонку и до самого Первого Рукава. Представил себе, как Блэквуд сидит на корме, направляя лодку к залитому лунным светом ландшафту из скал и утесов. Где-то там его поджидают черные. Он зайдет в свою хижину, раздует в очаге огонь и сядет, глядя на лижущие дно чайника языки пламени.
Может, та женщина вместе с ребенком будет сидеть с ним рядом. Ребенок вроде был девочкой, но он ведь глянул лишь мельком.
• • •
Нападение на Уэббов было лишь одним из многих «актов насилия и мародерства», случившихся в марте 1814 года. Они вспыхивали по всей реке, каждый раз в новом месте. Казалось, с ними сталкивались все, у кого созревал урожай. Горели поля, горели хижины, в мужчин с серпами летели копья. Фермерам приходилось засевать заново, в надежде, что до зимы зерно поспеет, либо сниматься с места и возвращаться в Сидней.
В результате дела пошли плохо и для Уильяма Торнхилла. Кому нужна «Надежда», если на ней в Сидней и везти-то нечего? И денег на то, чтобы покупать ситец или ботинки, ни у кого не было. Торнхилл привязал лодку в ожидании лучших времен. Он даже обрадовался предлогу. В такие времена мужчине надлежит сидеть на месте и зорко следить, чтобы не случилось неприятностей. Он вел себя спокойно, как человек, способный справиться с любыми проблемами. Убрал созревшие початки с первого участка – понятно, невелик урожай, – позволил Дику и Братцу наедаться до отвала в оплату за то, что они таскают воду. Но за этим его благодушием крылась тревога.
• • •
Его величество в Лондоне, чьим полномочным представителем в Сиднее был его превосходительство, не очень-то беспокоился по поводу бывших каторжников, копошащихся на берегах далекой Хоксбери. Но когда задевают одного белого человека, это значит, что задевают всех белых. Пришло время, и мощь закона обрушилась на черных. Его превосходительство издал указ: его величество долго проявлял терпение и добрую волю, но, увы, вынужден предпринять действия против туземных налетчиков.
Орудием закона в данном случае выступал некий капитан Маккаллум из Шрусбери. Он со своими людьми прибыл на правительственном баркасе из расположенного в Виндзоре гарнизона и пришвартовался рядом с «Надеждой»: он счел мыс Торнхилла удачной отправной точкой для запланированной им кампании.