Тайная река (Гренвилл) - страница 177
«Да, Уилл, – и он понял, что она заранее знала, как он мог бы возразить. – Хорошо, тогда давай переедем в Уилберфорс или еще в какой другой город, куда черные не суются. Делом можно заниматься и оттуда, так же как и отсюда».
Он молчал, пораженный тем, как тщательно она все продумала. Как любой хороший торговец, она сначала запросила максимальную цену, а потом демонстративно снизила до той, которую и собиралась выручить за товар. Она повернулась к нему, выражение ее лица в полутьме было невозможно разглядеть: «Снова откроем там “Маринованную Селедку”, как в Сиднее. Будем загребать денежки горстями».
Он испугался: она просчитала все варианты и пришла к вполне определенному выводу. «Слушай, Сэл, – начал он и осадил себя: он должен говорить так, будто все это его совершенно не волнует. – Если б они хотели нам навредить, они бы уже давно это сделали, – он тронул ее ухо в том месте, где на него падал свет от очага. – Мы же договорились: пять лет, помнишь? Худшее время уже позади – она вытянула ноги вдоль его ноги, но промолчала, и он продолжал: – У них есть свое место, у нас – свое. Мы к ним не лезем. К тому же у нас есть ружье».
Она снова улеглась под одеяло и, немного помолчав, глубоко вздохнула и сказала: «Больше не хочу видеть здесь Барыгу. Этот человек на всех нас беду накличет». Она говорила угрюмо, потерянно, как человек, готовый сдаться вопреки всему, во что верит.
И он не верил в то, что убедил ее. Другая женщина плакала бы, шумела, заставила бы в конце концов перебраться в Уилберфорс. Он любил ее еще и за то, что она не была такой, но понимал: она права – беда близко.
Он не мог бросить это место. Разве можно, проплывая мимо, смотреть, как здесь хозяйничает кто-то другой? Это же все равно, что отдать кому-то чужому свое дитя.
Он все слушал, ждал, когда Сэл уснет, но она не засыпала, лежала на боку, повернувшись к нему. Но не обнимала, а думала свою думу.
Река крови
Через неделю после нападения на Уэббов, голубым и серебряным утром, «Надежда» скользила мимо Дарки-Крик. Торнхилл обратил внимание на отсутствие каких-либо признаков жизни. Не было видно дымков, поднимавшихся из ущелья, по которому прошли люди капитана Маккаллума. Только птицы взлетали, кружились, ныряли в деревья.
Он мог проплыть мимо, но что-то заставило его повернуть румпель. Прилив легко понес лодку вверх по ручью. Ветра не было, мангровые заросли по обеим сторонам царапали борта. Лодка скользнула дальше, туда, где заросли отступили, открыв ровный берег.
Он вылез из лодки и по воде побрел к берегу. Торнхиллу показалось, что тишина вокруг него словно сгустилась. Захотел вернуться в лодку и поплыть назад, к реке, прочь из этой густой тишины. Крикнул: «Эй!» – просто чтобы услышать человеческий голос, но тишина поглотила звук. Казалось, исчезли даже москиты. Он ступил на берег. Чем скорее он увидит то, что увидит, тем скорее отсюда уберется. Хижины черных стояли вокруг остывших кострищ. Они, как обычно, спалили все, что окружало лагерь, так что земля была расчищена. На земле, ярко выделяясь на темном фоне, лежала пара пустых мешков из-под муки, валялась деревянная миска, в которой замешивали лепешки, с присохшими к ней желтыми остатками.