Как в свое время в его теле отпечатались все повороты Крусификс-Лейн, так отпечатались в них здешние места. Когда не идет сон, они не будут нагонять его, повторяя в памяти извивы далекой иностранной реки Темзы – они будут припоминать очертания своей Хоксбери. И тосковать они будут по этим терпким запахам и по этому бескомпромиссному небу. Им непонятно, как можно провести жизнь в сутолоке и толчее Боро, а мысль быть похороненными во влажной земле кладбища при церкви Святой Марии Магдалины внушала бы ужас.
Сэл никогда не говорила об этом такими словами, но она никогда и не оставила бы их, своих туземных детей.
Поэтому, вместо того, чтобы забрать их Домой, она обустраивала Дом здесь, и Торнхилл старался помогать ей как мог. Он позаботился о том, чтобы у нее было все, что обещал Дом, – пара пружинных кресел в гостиной и софа им в дополнение, девушка для готовки и уборки и еще одна для стирки, шаль с огурцами из Индии – на ней еще выткан павлин, а стоила она столько, сколько он на Темзе заработал бы за год.
И пара зеленых шелковых туфелек без задников. Эти туфельки хранились в тайниках его памяти. Она рассмеялась, когда он их ей вручил: «Что мне делать с шелковыми туфельками, Уилл?» Но она не жаловалась, когда он ночью надел их на нее и взял в них только ради того, чтобы услышать наконец, как они шлепают по пяткам. Особое удовольствие придавало то, что он ей о них никогда не рассказывал.
Это была ее идея – назвать место Кобхэм-холлом, и ее же идея была обнести сад высокой каменной стеной. Он не спрашивал, была ли такая стена в Кобхэм-холле, но отдал распоряжения Дивайну. Он подозревал, что там стены не было, что ее желание вызвано чем-то другим. Но то была одна из тех вещей, о которых они друг друга не спрашивали, а значит, и ответов не требовалось.
Стена – выше человеческого роста и лишь с одними воротами – отгораживала их от всех, кроме тех, кого они сами приглашали. Так нравилось Сэл, и он не постоял за деньгами, потому что ему и самому так нравилось. Слишком часто он оказывался на неправильной стороне такой вот стены.
Внутри стены землю расчистили и выровняли для сада Сэл. На этом унылом прямоугольнике был распланирован классический английский сад. Высадили нарциссы и розы. По линейке проложили дорожки, вместо гравия посыпали белым песчаником. На свету он слепил глаза, но все равно эти дорожки делили сад на четкие квадраты, как она и хотела. Между садом и домом по совету Дивайна разбили лужайку, дорогущий торф надо было везти из Ирландии. Она будет здесь в полной безопасности, потому что все знают: змеи не ползают по ирландскому торфу. Дивайн, в подтверждение истинности своих слов, приложил к тому месту, где билось его ирландское сердце, бледную руку с длинными пальцами, и сделка состоялась.