— Для начала задержим, — уточнил Лунин.
— Значит, не пожалеете, — заключила Корхмазян, наконец повернувшись к Илье лицом. — А мне кажется, сперва разобраться надо, понять, почему человек такой поступок сделал. Может, довели его до крайности? Может, выбора у него другого не было?
— И что тогда? — с любопытством спросил Лунин. — Отпустить?
— Может, и отпустить. Почему не дать человеку шанс исправить свою ошибку, прожить жизнь достойно? — Грустно улыбнувшись, Наталья Сергеевна развела руками. — Вы уж не сердитесь на меня, Илья Олегович. Я женщина, в таких вещах ничего не понимаю.
— Ну что вы, — Илья тут же улыбнулся в ответ, — вон, в управлении больше половины следователей женщины. И ничего, как-то справляются.
— Так ведь они следователи, — поспешно возразила Корхмазян. — А я кто? Я кухарка. Я только и могу, что обед приготовить да пожалеть кого-нибудь. Вот собачку вашу очень мне жалко!
Поняв, что тема разговора безрезультатно исчерпана, Илья огляделся по сторонам и подошел к висевшей на стене деревянной полке, почти полностью заставленной одинаковыми стеклянными емкостями. Отличалось лишь их содержимое. Каждая баночка наполовину, а то и на две трети была заполнена каким-то порошком, большей частью яркого цвета. Все оттенки красного, оранжевого, желтого, коричневого. Хотя, белый и черный тоже присутствовали.
— И как вы их отличаете? — Илья хотел было взять с полки одну из банок, но в последний момент остановился.
— Постоите с мое у плиты, научитесь, — отмахнулась Корхмазян. — да и потом, что тут сложного? Вы ведь хотели найти, где стоит черный перец? Так ведь не ошиблись.
— Ну, с черным все не очень сложно, — Илья смущенно улыбнулся, — он здесь по цвету один такой. А как с красным? По мне, так и эта банка подходит, и вот эта.
— Первая — это паприка. Тоже перец, но почти не острый. А вот во второй вы как раз угадали. Кайенский перец, острее некуда. От него точно ожог слизистой оболочки может быть. Вы, как в город вернетесь, сходите, на всякий случай, к ветеринару. Вдруг что-то посоветует.
Наталья Сергеевна протянула руку к полке с приправами, намереваясь подать Илье банку с острым перцем, но Илья поспешно ухватил ее за запястье.
— Не надо, — он укоризненно покачал головой, — руками не надо.
— Ах! — замерла Корхмазян. — Я поняла. Вы думаете.
— Если честно, я пока сам не знаю, что думать, — признался Лунин, — но, если вы выделите мне для этих баночек пакетик, желательно бумажный, я буду вам очень признателен. И скажите, на кухню сегодня кто-нибудь заходил?
Открыв один из кухонных шкафов, Наталья Сергеевна достала яркий бумажный пакет, в котором обычно дарят подарки.