— Поет, — кивнул Латынин, — или воет. Она не поняла. Главное, что все вокруг в крови и жена его на полу лежит. Вроде не движется. Но это не точно, Таня лишь на секунду заглянула и сразу наверх кинулась. Уж очень она испугалась.
Не закрывая дверь, Илья схватил висевшие на спинке кресла джинсы.
— Я вас попрошу, — он обернулся к все еще стоящему в коридоре Латынину, — побудьте некоторое время у лестницы. Лучше, чтобы вниз никто не спускался. Во всяком случае, до тех пор, пока я не выясню, что именно произошло.
— Хорошо, — распрямил плечи Михаил Леонидович, — вы можете на меня рассчитывать.
— Я в вас не сомневался. — Илья кое-как натянул ботинки и выскочил из номера. — Изотова не будили?
— А надо? — На лице Латынина промелькнуло пренебрежительное выражение. Должно быть, за вчерашний день рейтинг полковника в глазах постояльцев отеля понизился, причем весьма значительно.
— Придется, — с неохотой признал Лунин и заколотил в дверь Изотова. Подождав несколько секунд и убедившись, что полковник не спешит открывать, Илья с отчаянием махнул рукой и торопливо зашагал к лестнице.
Сбежав по ступеням, он пересек гостиную и остановился, не доходя пары шагов до приоткрытой двери, ведущей на кухню. Из-за двери слышалось негромкое завывание. Спустя несколько секунд Илье показалось, что улавливает мелодию в доносящихся звуках, а затем ему даже послышались какие-то слова, но какие именно, он так и не смог понять. Тихо ступая, Лунин преодолел отделяющее его от двери расстояние и заглянул в кухню.
Грачик сидел на полу боком к двери и медленно, в такт собственному пению покачивался из стороны в сторону. Его жена лежала рядом, удобно устроившись головой у него на коленях. Со стороны могло показаться, что она дремлет, слушая сквозь неглубокий сон голос мужа. Но так могло показаться лишь с той стороны, с которой нельзя было заметить торчащую из спины Натальи Сергеевны рукоятку кухонного ножа. Похоже, того самого, который Лунин вчера так небрежно оставил на барной стойке. Сделав еще шаг, Илья увидел расплывшееся по полу пятно крови.
— Поете? — спросил он не обращавшего на него внимания Грачика.
Пение оборвалось. Медленно повернув голову, Грачик долго смотрел на Лунина, словно пытаясь понять, кто именно стоит перед ним, затем кивнул.
— Пою. Ей нравится. Ей всегда нравилось, когда я пою. А я последнее время редко пел, совсем редко. Вот, решил все исправить.
— Давно поете?
Опустившись на одно колено, Илья сперва прикоснулся к шее убитой, затем взял ее за руку и, оттянув вверх рукав свитера, дотронулся до предплечья. Ему показалось, что под толстой шерстяной тканью тело было еще теплым, да и трупное окоченение пока никак не успело себя проявить.