— Так я взгляну?
— Тебе они зачем? — Прекратив метаться по комнате, Изотов бросил бланки протоколов свидетелей на стол и уселся в кресло напротив Ильи. — Что ты там хочешь увидеть?
— Не знаю. — Собрав разлетевшиеся по столу протоколы, Лунин убрал их в папку. — Сперва надо посмотреть, о чем он вообще рассказывал. Если тот, кто все это организовал, получил от Зарецкого нужную информацию, значит, проанализировав все его откровения, есть шанс найти этого человека.
— Там три часа откровений, — презрительно фыркнул Изотов. — Удивительно, как в одном человеке столько дерьма накопиться может.
— Так ты мне протоколы оставь, я покопаюсь, — более настойчиво попросил Лунин.
Полковник тяжело вздохнул и на несколько мгновений погрузился в состояние отрешенной задумчивости.
— Тут вот какая ситуация, — наконец заговорил он. — Хованский тебе не все объяснил. Объясню я сейчас. Мы здесь не из-за Зарецкого как такового. Конечно, если бы его и впрямь убили, то напрягаться бы имело смысл, а поскольку в конечном итоге ничего не случилось, можно и не пыжиться.
— Тогда что мы здесь делаем?
— Что мы делаем? — усмехнулся Изотов. — Выполняем распоряжение руководства. Причем сугубо устное и сугубо неофициальное.
Полковник вновь вскочил на ноги и заметался из стороны в сторону, раз за разом отмеряя шагами небольшое пространство от письменного стола у окна до входной двери и обратно.
— Видишь ли, руководство нервничает. Причем речь сейчас не только о Хованском, можно сказать, совсем не о нем. Этот Зарецкий, будь он неладен, много чего наговорил, причем не только о себе и своих приятелях, которые сейчас все здесь собрались, но и о тех людях, которых здесь нет. Вернее, об одном человеке. Но каком!
Полковник наклонился к Илье и прошептал ему почти на ухо:
— Сергиевич. Понимаешь? Сергиевич!
Изотов вновь рухнул в кресло и, вытянув ноги, уставился на Лунина.
— Так вот, основная задача, во всяком случае, у меня, не допустить распространения этой информации за пределы отеля — это раз, понять, кто был так заинтересован в ее получении, что устроил весь этот бардак, — это два.
— Поэтому ты велел не задавать вопросы о содержании откровений Зарецкого? — уточнил Лунин. — Боишься, что одним информированным человеком станет больше?
— Боюсь, не боюсь, не в этом дело, — поморщился полковник, — ни к чему это тебе, Лунин, поверь мне на слово.
Подойдя к необычной формы небольшому круглому окну, Илья постучал костяшками пальцев по толстому стеклу.
— Интересные здесь иллюминаторы, да? Как на подводной лодке. Грачик сказал, что Памусян специально такие заказал, на случай схода лавины. Если что-то случится, то окна выдержат любую нагрузку.