— Борис Аркадьевич, я не буду ей прикрываться! — возмутился я, причем искренне.
— Альберт, это не шутки! Ты обыск провел без санкции и без веских на то оснований!
— Не дадите, значит, санкцию?
— А основания у тебя есть? — ответил вопросом на вопрос Митрошин.
— Деньги и побег жулика. Своими действиями он подтвердил свою вину, — активизировал я мысленный процесс.
— Так не было же побега, — вернул мне мои же слова прокурор.
— Может и обыска не было? — предложил я. Теперь-то чего тушеваться?
— А деньги? Двадцать три тысячи, — вприщур спросил меня Митрошин.
«Поделим на троих» — хотел предложить я, но благоразумно промолчал.
— Борис Аркадьевич, я не понимаю, к чему вы меня подводите? — вслух спросил я.
— Подвожу я тебя к мысли, что действовать надо всегда по закону, и тогда голова не будет пухнуть из-за проблем — закрепил он урок.
— Я уяснил, — произнес я и вновь уставился в кружку.
— Да у нас гости, — в кухню вошла жена Митрошина, за ее спиною, пытаясь обойти мать, топталась Алина.
— Доброе утро, — вставая, поприветствовал я обеих.
— Какой воспитанный молодой человек, — Светлана Григорьевна подбадривающе мне улыбнулась. Видимо, разговор она слышала. — Садись, не стой, сейчас завтрак приготовлю. Одним кофе сыт не будешь.
— Да я уже ухожу, — сказал я, потянувшись за своей папкой. Все равно ловить здесь было больше нечего.
— Вот еще. Пока не поешь, не отпущу, — не терпящим возражения тоном заявила женщина. — И вообще идите с Алиной в комнату. Там подождете. Здесь тесно.
Упираться я не стал, жрать, действительно, хотелось. А еще спать. Сутки уже на ногах.
В гостиной, в надежде немного подремать, я завалился в кресло. Алина выбрала диван и застыла на нем с независимым видом, знающей о своей неотразимости, принцессы.
Я закрыл глаза и через минуту их открыл. Мне в голову прилетела подушка.
— Спать сюда пришел? — принцесса изволила гневаться за игнор.
— Спасибо, — положил подушку по голову и вновь закрыл глаза. Стало даже удобнее.
— Ты невыносим! — в меня вновь что-то прилетело. В этот раз это было вязание. Спицы, лязгнув о подлокотник, упали под журнальный столик. Вязка же осталась на моих коленях.
— Чего это? — повертел я ее перед глазами.
— Дай сюда! — незаконченное нечто было вырвано из моих рук, после чего Алина полезла под столик за спицами.
— Тебе там помочь? — спросил я ее сверху.
— Зачем ты вообще приперся?! — донеслось возмущенное снизу.
— Тебя увидеть.
Девушка, задев затылком столешницу, вылезла. В руках она держала внушительного размера спицы.
— Гнусный лжец, — наградила она меня эпитетом.