— Нет, я из МВД. КГБ не занимается убийствами.
— Какими убийствами? — он заикается.
— А также разбоями, — строго добавляю я.
Его лицо белеет.
— Вы о чем? — Олейник все же справляется с нервами.
— О драгоценностях, — я продемонстрировал ему ухмылку. — Ради них вы организовали разбойное нападение на Фоминых, затем убили подельников, а после вернулись к Екатерине Германовне с целью стрясти с нее еще немного цацек.
— Это какой-то бред, — растерянно проговорил он. — Я никого не убивал и ничего не организовывал.
— И Фоминых вы тоже не знаете, — понятливо дополнил его я. — Зато Екатерина Германовна в подробностях описала, как вы с двумя бандитами ворвались к ней в дом, маскировка вам не помогла, потерпевшая вас узнала, пытали ее мужа, забрали драгоценности, деньги и ее любимую шубу. Кстати, зачем вам шуба в Израиле? Там же субтропики.
— Какая шуба? Что за бред вы несете? Немедленно уходите! — натурально возмутился Олейник.
— Норковая. Екатерина Германовна очень по ней скучает. Не хорошо так издеваться над женщиной. Отставили ее зимой без шубы. Еще и задушить после этого пытались, — пожурил я его.
— Кто вы? Что вам нужно?! — прокричал он мне в лицо. Мы стояли с ним друг напротив друга на границе между прихожей и гостиной.
— Следователь Чапыра, веду расследования уголовного дела по убийству гражданина Чемезова и разбою в доме Фоминых, — пришлось представиться повторно.
— А причем здесь я? — выдавил он из себя, его губа подрагивала.
— Вы основной подозреваемый по делу, — огорошил я его. — Так куда вы дели шубу? — спросил я его строго.
— Да не брал я эту чертову шубу! Это все Чемезов! — прокричал Олейник, видимо его мысли пришли в сумбур и на осточертевшее ему слово «шуба» сработал триггер.
Выпалив признание, Олейник замолк и теперь смотрел на меня молча и как-то затравлено.
— Как от Чемезова от меня избавиться не получится, — предостерег его я, а то еще решится дать последний бой от безысходности.
— Я никого не убивал, — замотал он головой. — Я только защищался! — его, наконец, прорвало. — Он хотел отнять у меня все. Это он пытался меня убить! Мне повезло в последний момент схватить какой-то камень. Я не знал, что он мертв. Думал просто без сознания. Когда он обмяк, я выбрался из-под него и убежал. Это правда!
— В суде эту версию и расскажешь. Тебе обязательно поверят, — я усмехнулся. — Особенно после того, как чета Фоминых расскажут, как ты их пытал.
— Никто их не пытал! Дьяков случайно выстрелил. Это все Фоминых! Она отдавать не хотела и напрыгнула на него словно кошка.
Олейник распылялся от праведного гнева. Его рубашка намокла от пота.