На мой звонок долго никто не открывал. Наконец, я услышал в квартире шум, словно передвигали что-то габаритное, а затем дверь отварилась.
— Вам кого? — на меня с подозрением смотрел молодой парень, возрастом чуть старше меня. Среднего телосложения и роста, вьющиеся густые темные волосы, глаза навыкате и полноватые губы. Нос обычный, прямой без горбинки. На бандита и убийцу он совершенно не походил, скорее, напоминал типичного представителя офисного планктона.
Одет, хоть и с некой небрежностью в одежде, но элегантно. Рубашка из дорогой ткани с закатанными до локтя рукавами и на заказ пошитые брюки, правда местами испачканные в пыли. На ногах красовались домашние тапочки.
Я же был в черных джинсах и пуховике графитового цвета. Для СССР — это покруче хорошего костюма. Хотя местные, что могли себе позволить купить забугорные шмотки, предпочитали вместо пуховиков носить вельветовые куртки и дубленки. Но выделяться из толпы тоже в некоторых случаях полезно.
— Михаил Львович Олейник?
Да, я не стал врываться, сметая хозяина с пути, а затем бить его по почкам, истошно вопя, что сгною его на нарах. Большие деньги любят тишину, а дела сподручнее проворачивать в располагающей к взаимопониманию атмосфере. От человека легче добиться нужного тебе результата, когда внятно объясняешь ему его в этом выгоду, а не со зверской рожей целишься ему в лоб. Он же при таком раскладе ничего не соображает, его разум полностью застелен страхом. И когда ты после этого уходишь, он начинает делать глупости, бежать за помощью, кричать о произволе на всех углах и даже может пальнуть в спину. А мне оно надо? Так что улыбаюсь и готовлю почву для предложения, от которого будет невозможно отказаться.
— Да, это я, — настороженность в голосе Олейника усилилась. — А вы кто?
— А я следователь Чапыра, — представился я, демонстрируя ему свои корочки в развернутом виде, чтобы проникся. И тут же увеличиваю напор, — Позвольте пройти?
Олейник, занятый анализом ситуации, по инерции меня пропускает в квартиру. Я осматриваюсь. Вроде бы больше никого в квартире нет. По крайней мере никто к нам не выходит. Вся прихожая заставлена разного размера коробками и чемоданами. На диван в гостиной навалены вещи.
— Вы куда-то уезжаете? — спрашиваю я.
— Да, сегодня вечером улетаю в Москву, — сообщает он мне. — А вы по какому вопросу?
— Переезжаете в столицу? — продолжаю я его нервировать, на отвечая на вопрос.
— Переезжаю на свою историческую Родину, — его ответ прозвучал резко. Олейник явно злиться. — А вам что до этого? Вы ведь не из КГБ.