— Расходитесь, расходитесь, ребята! — крикнул мастер. — Кому здесь делать нечего, марш по местам! Если остальные компрессоры в порядке, сейчас дадим давление.
Медленно, неохотно люди стали расходиться. Мертвого монтера унесли на носилках, пятна крови, оставшиеся на бетонном полу, насколько возможно, подтерли. Час спустя из центральной конторы пожаловал главный инженер Мюллер. На нем был широкий с накладными плечами пиджак, широкие американского покроя бриджи и красный с синими полосами галстук. Поглаживая острую и черную, под Бальбо[43], бородку, он осведомился у мастера:
— В котором часу случилось несчастье?
— После семи.
— Почему не запустили остальные компрессоры?
— Мы ждали вас, господин главный инженер, — сказал мастер. — Похоже на то, что тут саботаж, так что сперва пришлось проверить остальные машины…
— Это сделано?
— Под свою ответственность я не решился запустить их, — багровея всем черепом, сказал мастер. — Без вашего указания, господин главный инженер…
— А пока суд да дело, отчего бы и не позагорать немного, так?
Хотя Балинт стоял, по крайней мере, в трех шагах от главного инженера, волны одеколона, шедшие от его острой черной бородки, так щекотали нос, что он дважды чихнул. Светло-желтые, фигурно прошитые туфли главного инженера стояли прямо на пятне крови, оставленном раздробленной головой монтера на бетонном полу.
— С ночной охраной беседовали?
— Они уже разошлись по домам, — отозвался мастер.
— Почему за ними не послано?
Акт саботажа мог быть совершен, очевидно, ночью: чтобы подпилить толстостенную трубку, замазать следы распиловки, закрасить, требовалось время. Предположение, что труба прорвалась сама по себе, практически исключалось. — Отчего плачет этот мальчик? — вдруг спросил главный инженер, взглянув на Балинта. — Он родственник покойному?
Мастер тоже скользнул взглядом по лицу Балинта. — Не знаю, не слыхал.
Балинт потряс головой. — Не родственник я ему, господин Турчин!
— А тогда чего ревешь?
Мальчик не ответил.
— Переволновался, должно быть, — сказал старый механик, все еще сидевший на стуле, скорчась в три погибели: воздушный столб, вырвавшийся под напором из пролома в трубе и поднявший его на воздух, ударил ему прямо в живот. — Переволновался, ясное дело. Вот оно сейчас и сказалось…
— Как зовут?.. Балинт Кёпе?.. — Главный инженер еще раз поглядел на мальчика и, круто повернувшись, шагнул к баллону с воздухом. — Отправляйся по своим делам, — буркнул он, не повернув головы.
— Ваша милость, пожалуйста, переведите меня в цех! — воззвал вдруг Балинт к инженеровой спине. — Мне в цеху работать хочется, я бы всякую работу делал…