Ну и так далее… Первооткрыватели пытались отстоять перед вновь прибывшими свое право на находку, или хотя бы на большую ее часть. Но под угрозой кулачной расправы были вынуждены признать: бог велел делиться, и делиться по справедливости.
Большой компанией разделывать спутник оказалось и быстрее, и веселее. Притащили вторую болгарку, и кувалды с зубилами, и лопаты, и ломы, и тачку. И подогнали грузовик. Степка Журавлев даже приволок радиометр, что слямзил на былой работе. Степка считался в Апраксине большим знатоком радиации, хотя работа у него была тупая — после проезда через станцию Мга каждого состава с радиоактивными отходами Степка ходил вдоль путей и проверял, не капнула ли где опасная гадость.
…Когда диск болгарки начал вскрывать внутреннюю оболочку, изнутри потянуло такой лютой вонью, что народ шарахнулся от полурастерзанного спутника.
Родилась версия: гниды-ученые захреначили в космос какую-нибудь белку-стрелку, а та сдохла и протухла.
Кое-как, отворачивая в стороны рожи и дыша через раз, выпилили два больших куска, с двух сторон, чтоб протянуло сквозняком, потом долго ждали, когда проветрится.
Белок-стрелок оказалось целых две. Дохлый гусь, причем дикий. А еще — неведомая зверушка, которую поначалу никто не смог опознать. Мягкая, кожистая, с дыню средних размеров — и была эта как бы дыня еще жива, пульсировала, и шевелила непонятными отростками.
Возможно, внешний вид «дыни» навел бы контактеров на кое-какие мысли, возможно, даже на правильные… Но Колян вспомнил, что видел такую штуку на канале «Дискавери», и называется она «морской огурец», и как-то еще называется, но второе название Колян запамятовал. Но самая-то ржака, если этот огурец перевернуть, — там у него снизу щель, ну натурально бабья, ну прямо хоть бери и пользуйся…
Перевернули — и впрямь щель, мясистая такая, влажная, сокращающаяся. Но пользоваться охотников не нашлось, потыкали туда веткой, огурец дергался забавно.
Рнаа умирало, убиваемое атмосферой, перенасыщенной кислородом сверх предела, и лишенной газообразных сернистых соединений, необходимых для дыхания акраани. Оно потеряло сознание, и не меняло цвет, окрасившись в тускло-розовый, в цвет смерти, и не понимало, что с ним делают, и реагировало на все усилия контактеров рефлекторно. И рефлекторно выпустило струю белой жгучей жидкости, когда обломанный конец ветки воткнулся особенно глубоко.
Струя ударила далеко и сильно, и угодило на рожу Коляну, тот старательнее всех изгалялся над огурцом.
Колян взвыл, стряхнул белую гадость с лица, проморгался, — и тут же схватился за штыковую лопату.