Танька вдохнула глубоко, выдохнула, и сказала-таки:
— Он сказал, чтоб ты к нам переезжал… нельзя тебе тут… Ну, чтоб насовсем переезжал. Жить вместе будем. Ну, в общем… по-настоящему вместе… Ты согласный?
Олежка стоял, как кастетом пришибленный. Разинул рот, а прикрыть забыл. Мечтал о всякой херне, а тут такое… Само свалилось с неба, взамен подбитого гуся. Плевать на трах, как она скажет, и сколько скажет, — так и будет…
Но он вырвется отсюда. Не дожидаясь армии, за полгода до армии начнет жить, как человек. У него не было слов, чтоб выразить все, что думал.
Потом он понял, что слова надо сыскать, и срочно, потому что глаза у Таньки блестят все сильнее, и она явно собирается зарыдать. Не поняла, дура, его ошарашенного молчания, думает, что он способен выбрать здешнюю как бы жизнь…
— Согласный, ясный пень, — сказал он торопливо.
И добавил глупое, призванное скрыть то, что он думал, но не умел сказать:
— Хоть в комп наконец наиграюсь…
Она все-таки зарыдала, но у него на груди. Олежка понял, что мечта сбылась. Не там, не на четвертом этаже во время дискотеки, фигня была там, а не сбыча мечт… Мечта вообще сбылась… он не понимал, как даже в мыслях все точно выразить, но знал наверняка: сбылась.
А гуси пусть летают…
Спросил: когда переезжать? — и получил ответ: да хоть сегодня, Танька боялась ждать лишнего. Да и он не видел причин медлить, и сказал, что сейчас соберется.
— Ты это… давай-ка на станции меня подожди… — скомандовал он, но заметил, что невзначай, абсолютно того не желая, копирует интонации отца, обращавшегося к матери, и закончил так, как отец никогда не говорил, — объяснил и растолковал:
— Если мои вдруг вернутся, говна до небес навалят, и тебе заодно прилетит.
— Я невдалеке подожду, — сказала Танька твердо. — Вон там, у берез. Собирайся быстрее.
Олежка понял, что как у отца с матерью, у них с Танькой не будет… Но лишь порадовался тому.
…Собраться труда не составило. Живя с двумя алкоголиками, тащившими из дома все, многочисленными пожитками обзавестись трудно.
Выходя, он напоролся на отца, и удивился.
Отец уже успел принять на грудь, и не слабо, но Олежку удивило не это — кошелка в родительской руке была полным-полна бутылок водки, да не паленки, а дорогой, магазинной… Чудеса. Совсем недавно он бы подумал с надеждой, что отец ограбил магазин или сотворил что-то вроде того, и может присесть надолго.
Теперь стало все равно, и Олежка собрался пройти мимо, проигнорировав родителя.
Они в последние времена игнорировали друг друга, и, наверное, сейчас Олежка имел шанс тихо и мирно исчезнуть из отцовской жизни, но не сложилось: Денис Васин как раз дошел до той стадии опьянения, когда жизненно необходимо до кого-то докопаться.