Неожиданно, словно услышав, что мы говорим о нем, Хадсон подбегает к нам. Мы с Джорджем обеспокоенно переглядываемся, но он просто хлопает каждого из нас по плечу, а затем бегом устремляется на другую половину поля. По ходу дела он оборачивается и улыбается несколько глуповатой широкой улыбкой.
– Вперед, чуваки! – кричит он. – Я вас освободил!
Мы трое пожимаем плечами, встаем и бежим к нему. Я заправляю волосы за уши и жду развития событий, стоя рядом с улыбающимся Хадсоном.
– И никакого тебе спасибо? – спрашивает он.
– Спасибо, – послушно благодарю его я.
– Дорогой, ты зря бегал за нами, – произносит Джордж. – В этой игре от нас нет никакого толку.
– Ничего подобного. – Хадсон смотрит прямо на меня. – Знаю, вы будете полезны. Надо только постараться. – Я улыбаюсь ему в ответ, и улыбка выходит у меня тоже немного дурацкой, потому что в моей груди разливается тепло, такое же, что я почувствовал, выпив как-то раз рюмку текилы, и я становлюсь более раскованным и сильным. Никто никогда не считал, что я могу быть хорош для чего-то спортивного. Ведь я театральный ребенок, неженка и едва способен бросить мяч. Даже мой папа сказал, что это не мое, когда мы стали перебрасываться мячом на заднем дворе, а соседи давились от смеха, глядя на нас. И Хадсон, разумеется, может видеть это. Может видеть мои накрашенные ногти и вялые кисти рук, но тем не менее он верит, что у меня все получится, если только я приложу хоть какие-то усилия.
Затем он убегает, а я поворачиваюсь к Джорджу:
– Слышал? Он божественен.
Монтгомери смотрит, как бежит Хадсон.
– Как бы то ни было, зад у него просто великолепный, – говорит он, скрещивая на груди руки.
– Я собираюсь бежать за флагом. – Я закрываю веер и засовываю его в задний карман. – Прикроете меня?
– Что? – недоумевает Джордж.
– Ты чокнулся? – ехидничает Монтгомери, но я, не успев ответить, оказываюсь у разделительной линии поля, уворачиваюсь от членов команды оранжевых, пытающихся осалить меня, и бегу к ярко-оранжевому флагу на вершине холма. И неожиданно понимаю, что МОГУ сделать это, могу сделать все, что захочу. И вот я уже у самого холма, вижу впереди Хадсона и быстро приближаюсь к нему, словно мы собираемся сделать это вместе, собираемся вдвоем захватить флаг, и он оборачивается и улыбается мне.
Я спотыкаюсь и падаю лицом вниз, кто-то салит меня, но Хадсон умудряется завладеть флагом и бежит с ним, пока кому-то не удается остановить и его. Он попадает в «тюрьму» и сидит на траве рядом со мной, улыбающийся, покрытый потом. И пахнет грязью и солнцем.