– Ничего не поможет. Даже девушке, которая знает имена все цветов. Девушке, которая думает, что может раздавать имена звездам. Девушке, которая решила, что может дать имя мне.
Его голос прозвучал холодно, тон стал колючим и жестоким. Он притворялся, чтобы обмануть ее? Или ее присутствие просто заставило его показать свое истинное лицо?
– Уитакер, я…
Одним быстрым, сильным движением он поднял меня на ноги. А потом его губы коснулись моих, неторопливо целуя. Уитакер прижал меня к себе, обхватив руками за шею и растрепав косу. Шелковые пряди зашелестели под его пальцами. Это был прощальный поцелуй, запоздало догадалась я. Поцелуй со вкусом соли и сожалений.
Он отстранился и провел подушечкой большого пальца по моим губам, запоминая их очертания, а потом оттолкнул меня с такой силой, что я оступилась.
– Уитакер! – изумленно выдохнула я.
Не глядя мне в глаза, он отвернулся.
– Уходи, Эллери. Уходи, беги из Эмити-Фолз. Беги, пока еще есть возможность.
– Я не могу бросить Сэмюэля на верную смерть.
Он в последний раз обернулся, прежде чем растаять в объятиях леса.
– А он бы тебя бросил.
Я проводила взглядом его удаляющийся силуэт. Он бросил меня. Сознался во всех ужасах, которые задумало его ненормальное семейство и которые он сам совершал, а потом бросил меня. Одну. С ней.
Я повернулась туда, где в последний раз видела ее смутные очертания, но теперь там были только сосны, темные и неподвижные. Потом у меня за спиной что-то шевельнулось. Она. Я резко обернулась.
Она была меньше, чем я себе представляла, в красивом платье из белых кружев. Как будто это существо собралось к кому-то в гости на чай. Волосы у нее были темные, как полночное небо, полураспущенные. Легкие кудри лежали идеально, как у фарфоровой куклы. На щеках красовался розоватый оттенок – почти румянец. Густые ресницы обрамляли глаза неправдоподобного ярко-зеленого цвета. При каждом движении они отражали свет, как у дикого зверя, и серебрились.
– Эллери Даунинг, – протянула она мягким, сладким голоском. – Наконец-то мы встретились лицом к лицу.
– Я не привыкла вести разговоры, не зная имени собеседника, – произнесла я с напускной храбростью, но собственный голос показался мне фальшивым.
Ее пухлые губы сложились в улыбку, и она погрозила мне пальцем, будто непослушному ребенку. Палец был очень длинный. Слишком длинный, с болезненными на вид узловатыми суставами и птичьим когтем вместо ногтя.
– Ты устроила настоящий переполох в нашем Клане, – сказала она. – Твое имя у всех на устах.
– Понятия не имею почему.
Ее подчеркнуто сдержанное выражение лица исказила ухмылка.