– Чужаков? – повторила Летиция Брайард, занимавшая почетное место у верхнего края одеяла. Несмотря на то что в гостиной было жарко, ситцевое платье пасторской жены выглядело чистенько и аккуратно, а складки были ровно отглажены – у меня никогда так не получалось. Я ни разу не видела, чтобы у Летиции выбилась из прически хотя бы одна прядка.
– Двое мужчин вчера заходили в лавку, просили моего Эдмунда взглянуть на сломанное колесо повозки. Я никогда не видела такой потрепанной повозки. Она едва не развалилась, пока ее дотащили до нас.
– Чужаки в Эмити-Фолз? – переспросила Шарлотта Додсон. – Маттиас ничего об этом не говорил. Передай, пожалуйста, ножницы.
Пруденс протянула ей инструмент.
– Вроде как новые трапперы. Хотят попытать счастья на территории Жана Гарро.
Летиция недовольно фыркнула. Весь город знал, что Брайарды презирают француза. Тот никогда не бывал трезв и разговаривал такими многоэтажными конструкциями, что краснели даже работники на ранчо.
– А больше они ничего не говорили? – осмелилась спросить я.
При мысли о незнакомце, который назвался Прайсом, мои щеки потеплели, точно печеные яблоки. Воспоминания были подернуты солнечной дымкой, словно с нашего знакомства прошло несколько месяцев, а не несколько дней. Умом я понимала, что, скорее всего, сама додумала золотистый оттенок кожи, густые угольно-черные ресницы и остроумие чужака. Я приписывала ему гораздо больше очарования, чем он заслуживал. И все же в глубине души я надеялась, что чужак обо мне упоминал.
– Расспрашивали о том, какая дичь водится в лесу.
– Никто из нас и вообразить не может, что водится в здешних лесах, – сказала Шарлотта, закрепив нитку.
– Аминь, – ответила Летиция, и мы все на минуту погрузились в размышления.
– А вы слышали, что случилось у Джудда Абрамса? – спросила Кора Шефер, драматично понизив голос до шепота.
Я наклонилась ближе.
– Нет.
– Может, лучше ничего не говорить. Уж очень жутко.
– Расскажи, Кора. Ясно же, что тебе хочется, – не выдержала Пруденс.
Жена Старейшины пожала плечами:
– На прошлой неделе у него ожеребились три кобылы.
Пруденс изогнула тонкую бровь, не удивленная новостью.
– Такую историю и один-то раз рассказывать не стоит, не то что повторять.
– Джудд говорит, – невозмутимо продолжила Кора, – до родов у кобыл не было никаких признаков беременности. И к жеребцам их давно не подпускали. Он их держал в отдельном загоне на северном поле – всех кобыл, взрослых и маленьких, понимаете? Но самое странное… – Она еще сильнее понизила голос. – С жеребятами что-то… не то.
На лице у Элис мелькнул интерес.