В средней школе совхоза Миша с лёгкостью повторил программу четвёртого класса. Через год, когда он был в пятом уже классе, в селе открыли музыкальную школу, и мать начала зудеть, что «у Миши слух», что «хорошо б выучиться игре на каком-нить инструменте».
Но учиться музыке Миша не хотел – хотел быть похожим на пацанов, что курили и матерились. Звёздный трамплин к славе они видели в смерти за родину; и было у них много обожателей-подражателей, им и матери были не указ. Однако Мишиной матери, женщине твёрдого характера, державшей сына под строгим контролем, удалось-таки оторвать его от того подражательства:
– Умереть – то ж раз плюнуть. Ну, подставил ты лоб под пулю – и кому от того польза? Минута – и нет тя. Ни характеру не надо, ни времени. А служить родине 60–70, а то и все 80 годов – то те не баран чихнул. Так шо, Миша, – надо жи-ить! Жи-ить и Бог велел. Надо ж детей ро́стить, а то для пули негде буде лоб взять.
И Миша сдался. После прослушивания на наличие музыкального слуха его определили на фортепианное отделение, но купить инструмент было негде и не на что, так что Мишу переписали на народное отделение – баян. В музыкальной школе он и друзей обрёл: чеченку Сати с живыми, чёрными глазами и толстой чёрной косой и немца Артура, всегда готового прийти на помощь и с таким же, как у Миши, неприятием зла.
* * *
Спускались однажды Миша и Артур с высокого берега к реке. На узком мостике из длинной доски, концы которой упирались в ко́злы, прыгал подросток, пытаясь на расстоянии вытянутой руки сбросить первоклассника с гибкой доски, что пружинила и щёлкала эхом о воду. Неустойчиво балансируя, мальчик плакал: «Не надо, я боюсь», – в конце концов, не удержался и плюхнулся в воду. Несчастный захлёбывался – озорника на мостике это смешило. Увидев барахтавшегося в воде малыша, Артур рванулся вниз и выдернул его на берег. Тот дрожал, плохо понимая своё спасение.
– Чего сдачи не даёшь? – спросил Артур.
– Боюсь…
– Учись не бояться, подойди и ударь его, ну!..
Не веря, что такое возможно, первоклассник переводил взгляд то на обидчика, что насмешливо раскачивался на мостике, то на Артура и Мишу. Осмелив, он толкнул обидчика, но тот устоял. Толкнул во второй раз – обидчик бултыхнулся, но прихватил с собой и мальчика.
– А я плавать умею! – крикнул он, гребя к берегу.
Миша вытащил мальчика, а Артур догнал озорника и, держа его за ухо, крикнул:
– А если б он утонул?!
– «Если б»… Не утонул же! Пусти! Бо-ольно!
– А ему не больно? Ему ещё и страшно! – Артур подвёл его к мальчику, что выжимал верхнюю одежду.