— Я попросил, чтобы нас оставили одних. Они там, на улице, покурить вышли.
— Ясно. Ну, и что делать собираешься? — сказала Мила, по-прежнему кутаясь в плед.
— Мне нужно, чтобы Лина подписала документы. Договор, что ресторан переходит в собственность этих людей, которые тебя вместо Лины похитили.
— А вот это не хочешь?! — резко воскликнула Мила, протягивая Фатееву кукиш.
— Вот что, детка, — проговорил Фатеев, — сейчас ты перезвонишь Лине и попросишь ее сюда приехать.
— Со спецназом? — скептически улыбнулась Мила.
— Еще чего! Если она кого-то притащит, мы тебя тут же порешим! — пригрозил Фатеев.
— Так что, сам звонить будешь или мне позвонить? — спросила Мила, сама еще не зная, как выпутаться из ситуации.
Фатеев тем временем набрал телефон, подождал и, недовольный, пожал плечами:
— Недоступна. Позже перезвоню.
Мила услышала, что открылись входные двери. Возвращались похитившие ее люди.
— Можно, я в туалет? — спросила она у Фатеева.
Тот только махнул рукой и, повернувшись к кавказцам, крикнул:
— Вы кого мне привезли! Вы хоть знаете, что это не Лина?!
Продолжение разговора Мила не услышала. Она юркнула в ванную комнату, включила воду, а сама бросилась к окну, подняла жалюзи и, убедившись, что во дворе никого нет, открыла окно и выпрыгнула во двор.
На ее счастье, машина, на которой ее привезли, стояла во дворе открытая, да еще с ключом зажигания. Ей осталось лишь открыть ворота и выехать на улицу. Очевидно, Фатеев с похитившими ее людьми были так заняты выяснением отношений, что не сразу заметили ее исчезновение. Во всяком случае, Миле удалось выехать на шоссе. Теперь главное — добраться до Москвы и успеть предупредить Лину.
Мила, как всякая уважающая себя бизнес-леди, довольно прилично водила авто и всегда соблюдала одно важнейшее негласное правило — не останавливаться, особенно за городом, и не брать никаких попутчиков. Но когда буквально через несколько километров мотор начал неприятно чихать и пришлось, съехав на обочину, затормозить, Мила поняла, что ей сейчас, похоже, самой придется голосовать и просить подвезти ее.
К вечеру туман снова сгустился, а поскольку уже и так темнело рано, водители, чтобы не иметь проблем с ГАИ, уже зажгли фары. Однако ни навороченные джипы с затемненными стеклами, ни скромно урчащие «Жигули» не спешили тормозить у нервно голосующей, затянутой в яркое открытое вечернее платье мадам. Скорее всего, ее принимали за подыскивающую себе очередную жертву ночную бабочку.
Милу, на которой, кроме вечернего платья, ничего не было, до костей пробирал сырой, пронизывающий, колючий ветер, и она уже совсем отчаялась кого-то остановить, как вдруг неожиданно прямо возле нее затормозил белый микроавтобус с затемненными стеклами. Выбора у Милы не было, она понимала, что похитившие ее люди вот-вот могут ее нагнать. Залезая в салон, она была готова к тому, что затормозивший микроавтобус может тоже принадлежать похитителям или бывшему мужу Фатеевой, и поэтому не сразу захлопнула двери.