Правящий клуб был не маленьким. В него входили технократы – целый социальный класс, а также правящая элита: в династических монархиях – королевская семья со всеми своими многочисленными родственниками, в «республиках» – правящая партия и аппаратчики. Однако во всех этих странах правящий клуб составлял меньшинство от населения в целом; и в каждой из них пропасть между правящими классами и массами становилась всё шире.
Люди из клуба чувствовали себя частью захватывающего проекта: они преображали свою страну. Те, кто в клуб не входил, оставались пассивными благополучателями: модернизация – это было то, что случалось с ними, а не то, что делали они сами. Вдруг поблизости появилась больница: хорошо, теперь есть куда пойти лечиться. Вдруг проложили асфальтированную дорогу: тоже неплохо, теперь можно быстрее добраться до города. Но люди, не входящие в клуб, никак не участвовали в модернизации, не принимали никаких решений, не имели права голоса в том, куда, на что именно направить поступающие в страну деньги. Модернизация не становилась их делом – они оставались ей чужими.
Не получали они и важного побочного продукта модернизации: увеличения возможностей исполнить свои личные мечты и планы, каковы бы они ни были. В сущности, хоть в целом нефтедобывающие страны становились всё богаче, те, кто не входил в «правящий клуб», делались относительно беднее и беднее.
Единственная возможность чего-то добиться в собственной стране для большинства людей состояла в том, чтобы пойти в государственную школу, хорошо учиться, поступить в вуз, в идеале – поехать учиться за границу, получить степень, лучше всего в какой-нибудь технической дисциплине, и прорваться в технократию. Кто пошел по этому пути – тот, при старании и удаче, мог закончить тем, чтобы ходить на работу в костюме и жить более или менее «как на Западе». Как на Западе – значит, что ты ходишь на работу по часам, твоя семья тяготеет к «нуклеарной», твоими излюбленными развлечениями могут стать выпивка, театр или ночные клубы. А твои дети уже будут слушать рок-н-ролл, бегать на свидания, самостоятельно выбирать себе жену или мужа.
А те, кто не шел по этой дороге, продолжали носить традиционную одежду: перан-у-тумбан, шальвар-камиз, сари, галабею, куфию – в каждой стране свою. Повседневное расписание их определялось пятикратной молитвой, а говоря о своей семье, они чаще всего имели в виду большую разветвленную сеть родственников, связанных друг с другом сложными обязательствами. Мужа или жену им, скорее всего, выбирали другие – совет старших родственников, в котором сам жених или невеста не имели права голоса.