Роль, которую сыграли некоторые великие реки в истории человечества, объясняется тем, что аллювиальные почвы в их долинах были исключительно плодородны и давали устойчивые высокие урожаи. В Шумере, например, урожаи ячменя достигали в среднем сам-36. Вот этот-то огромный рост прибавочного продукта и оказался той материальной базой, на которой стремительно развивалось общество>{160}.
Племена же, обитавшие в стороне от великих рек, развивались более медленно, ибо их ирригационная база — небольшие речки и ручьи — сдерживала накопление прибавочного продукта. Именно этим и объясняется, что городская цивилизация формируется в Южной Туркмении лишь на рубеже III–II тысячелетий до н. э., тогда как в Египте и Месопотамии этот процесс проходил на тысячу лет раньше. Столь же замедленно, как и в Южной Туркмении, происходило сложение раннеклассового общества в Малой Азии и Афганистане.
По расчетам В. М. Массона, в Южном Двуречье от появления первых земледельцев до сложения раннеклассового общества прошло около двух с половиной тысяч лет, а в Малой Азии — пять тысяч лет! Вот вам пример воздействия географической среды: не она определила путь развития человеческого общества, но в одном случае замедлила его развитие, в другом — ускорила.
Поэтому-то кризис середины II тысячелетия до н. э., обрушившийся на народы Ближнего Востока и Средней Азии, застал их находящимися на разных уровнях развития. Племена, уже достигшие стадии цивилизации, легче перенесли кризис, нежели племена, еще не достигшие этого уровня. Древние земледельцы Южного Туркменистана, не успевшие создать своих государственных образований, обитавшие в условиях подгорной полосы с ее хрупкой экосистемой, не смогли найти выхода из тупика. Города и селения забрасывались, население массами уходило в другие края — и на запад Туркмении, на Мисрианскую равнину, и на восток, в дельту Мургаба. Культурные традиции не прерывались (комплекс Намазга V сменился комплексом Намазга VI), но развитие общества в этом регионе замедлилось.
Еще раз подчеркиваем, что ухудшение природной обстановки не было ни главной, ни единственной причиной, вызвавшей кризис II тысячелетия до н. э. Возможно, некоторое ухудшение природной среды сыграло лишь роль спускового механизма, вызвав действие других факторов.
В Прикопетдагской подгорной полосе решающей причиной кризиса была скорее всего ограниченность водных ресурсов. Речки и ручьи, стекающие с Копетдага, не позволяли в силу своей маловодности увеличивать площади пахотных земель, жестко ограничивали численность населения и тем самым замедляли становление цивилизации и сложение государства.