— Здоро́во, Дима! — окликнул Юрка рыбака. — Даже не глядишь в мою сторону. Своих не узнаешь? Быстро, быстро забыл.
— Ой дядя Юра! А я и правда не смотрю, кто это там сидит на берегу. Вижу — солдат, а кто такой — и не смотрю.
Дима положил удилище на траву. Подошел — удивленный и обрадованный. Стоял и улыбался: босой, в сатиновых синих шароварах и короткой куртке с двумя нашивными карманами на груди, которые, как всегда, оттопыривались, потому что были набиты запасными снастями — крючками в плоских баночках, лесками, грузилами, поплавками.
— Ты почему не в школе? — спросил Юрка.
— У нас три урока было. Я пришел — и сразу на речку… А я думал, дядя Юра, что вы уже уехали.
— Да считай — уехал. Видишь — на чемодане сижу.
— Значит — все, отслужили?
— Все, браток, отбой. Я свое отшагал. Теперь твоя очередь.
— Мне еще не ско-о-ро, — протянул Дима.
— Это кажется, что не скоро. Глянуть не успеешь — уже и твой срок подойдет. Это дело такое… Чего сегодня поймал?
— Так… мелочь пузатая, — заскромничал рыбак. — Почти одни бубыри. Хватают и хватают. Надоели уже.
— А кроме бубырей?
— Та есть… кой-чего. — Дима потер нос ладошкой, прищурил один глаз. — Есть и трошки покрупней.
— Все хитришь? Ну-ка, показывай.
Дима не шутковал. И на этот раз в его потертой, такой невзрачной, но удачливой сумке с веревочной шлейкой — чтобы через плечо носить, — лежало несколько серебристых подъязков — тугих, увесистых и совершенно одинаковых, будто отлитых в одной форме.
— Возле моста поймал, на ямках, — похвалился Дима. — Там, за путями. Этих вытащил — и все, перестало клевать… Хорошие? На праздник изжарим, на угощение. Послезавтра — День Победы. Не забыли, дядя Юра.
— Скажешь тоже — забыл! Такие дни разве забывают?
— А вы его уже дома будете встречать. Успеете доехать?
— Конечно успею, — ответил Юрка уверенно; о том, что нет у него дома, отца-матери нет, он Диме никогда не говорил.
— Здорово будет, если успеете. Вас же там уже ждут — не дождутся. Обрадуются, правда? День Победы — а тут солдат вернулся домой. Ну правда же — здорово?.. А мне, дядя Юра, так неохота с вами расставаться, — признался Дима. — Остались бы жить в нашем городе — вот бы тогда мы с вами дали дрозда. Всю бы нашу речку прошли, до самого Днепра. Вот бы нарыбачились!
— Теперь уже все, отрыбачил. Билет в кармане.
— Скоро поезд уже, да? — по-мужски серьезным стал Дима.
— Скоро… Но немного времени у нас еще есть. Можно даже удочку побросать напоследок. Разрешаешь?
— Ну, дядя Юра. Чего ж про это спрашивать? Вон удочка лежит, берите. Знал бы — и вторую, вашу, прихватил. Она так и стоит у нас во дворе… Память будет.