Смеялась и шутила вместе со всеми. Улыбалась принцессе, рассказывающей какие-то забавные случаи из своей дворцовой жизни, подбадривала Мирру, ужасно ревновавшую Дин к Эвану, болтала с самой Дин о пустяках и отвечала на вопросы её кавалера. Дочка ректора бросала на меня обеспокоенные взгляды, видимо, что-то ощущая своей клятой эмпатией, но ничего не спрашивала.
И хорошо. Я просто не смогла бы ответить.
Ответ на вопрос до сих пор не сформировался в моей голове. Точнее, там не сформировался ещё даже сам вопрос…
В среду на второй лекции по боевой магии первокурсников разделили. С магистром Дархом пришли двое других преподавателей, долго смотрели на нас, заставляли показывать умения, совещались. И в конце концов поделили на три группы.
Я, к своему полнейшему огорчению, оказалась отделена как от Мирры, так и от Дин. И вообще почему-то со мной в группе было очень много студентов с боевого факультета. В том числе Коуллар Родос.
Он удостоил меня целого презрительного взгляда. Какая честь!
Группа «номер один» и «номер два», как их именовали преподаватели, осталась в том полигоне, где мы занимались в первый раз, а вот я вместе с остальной группой «номер три» перешла в соседний полигон. Он был гораздо меньшего размера, но в остальном то же самое. Такие же серые стены, в одном из углов в кучку свалены старые пыльные стулья. Тоска.
Нашим мучителем — или преподавателем, тут как кому больше нравится, — был назначен… ну конечно, магистр Дарх. Как же, я — и вдруг без этого эльфа.
— Встаньте, пожалуйста, в линию.
Надеюсь, он не будет заставлять нас делать зарядку? Встаньте в линию, на первый-второй рассчитайтесь… Плавали, знаем. Матушка Роза практиковала подобное пару лет назад среди работниц борделя. Для, как она выразилась, «разгону застоявшейся кровушки». Но после того, как рыжая Кэрри однажды заявила: «Я всю ночь на мужике скакала, моей крови не разогнаться надо, а остыть! А то скоро думать начну не головой, а причинным местом!»… В общем, отказалась матушка Роза от этой идеи. Поворчала, побранила девчонок лентяйками, и отпустила с миром обратно в кроватки. В смысле спать. «Спать в одиночестве — лучшая награда для шлюхи». Так она мне тогда сказала. И я уже тогда поняла, что совершенно не хочу знать, почему.
Дрейк выглядел уставшим. Он был немного бледен, под глазами залегли тени. Опять пытался снять проклятье при помощи какого-нибудь сомнительного ритуала? Он не говорил мне этого, но я понимала, что все десять лет магистр наверняка развлекался подобным образом.
Как же… стыдно.
Обвёл нас задумчивым взглядом, рассматривая каждого секунд по пять. На мне не задержался.