Хотела бы я знать, с чего вдруг чорваджи-баши вдруг нарушил свое слово. Я ведь была ему полезна — где бы он еще нашел дурочку, готовую изобразить пиратскую добычу или пройтись в светловолосом парике по трущобам? Ни одну столичную девушку на выданье не отпустил бы отец, жену или наложницу из гарема — муж и господин; а вдовы доживали свой век на содержание от сыновей, и им в голову не приходило так рисковать.
Мне повезло меньше. Мужа отчим подыскать не успел, а магический дар уравнял меня в правах с наследниками мужского пола — и я получила домик на окраине, вечно требовавший ремонта, и даже раба, которого еще нужно было прокормить. А что мой дар был всего лишь «зеркалом», ни на что не годным без другого мага, — судей волновало гораздо меньше. Закон есть закон: если уж меня одарила природа, то никакой заботы и содержания от родни уже не полагалось.
Сабиру-бею это было только на руку. Я подозревала, что он повлиял на решение судьи, но доказать ничего не могла, а бросаться пустыми обвинениями не рисковала.
Разве что сейчас вдруг что-то резко захотелось.
— Говоришь на тиквенди? — деловито поинтересовался евнух, остановившись у развилки в саду: широкая тропка, мощенная мрамором, вела в открытую галерею дворца, а вторая уводила в неприметное строение в тени раскидистого ниима.
Я мрачно кивнула. И на нем тоже, если понадобится.
— Отлично! — просиял евнух и уверенно свернул к нииму. — Будешь звать меня Абдулахад-ага, я слежу за гаремом нашего тайфы, а Лин мне помогает… Лин! Куда ты запропастилась?!
В неприметном строении распахнулась дверь, и наружу выплыла дородная женщина в облаке густого белесого пара.
— Это Лин, — с довольным видом сообщил Абдулахад-ага и подтолкнул меня вперед, — она поможет тебе подготовиться к визиту к тайфе. Лин, Рашед-тайфа пожелал вечером… погоди, как твое имя?
— Аиза, — тихо отозвалась я, но он уже не слушал.
— А, неважно, господин даст новое, если ты ему понравишься, — сразу же отмахнулся евнух и нервно обернулся на серебристый перезвон колокольчиков: на этот раз он раздался не от ворот, а откуда-то из арочной галереи женского крыла. — Лин, проследи, мне пора!
Для человека столь основательной комплекции он двигался поразительно быстро, хоть и не слишком грациозно, и свой невольный вопрос я адресовала уже Лин:
— А если я господину не понравлюсь?
Женщина окинула меня задумчивым взглядом с головы до ног и покачала головой.
— Тогда Абдулахаду-аге тем более нет нужды запоминать твое имя, — хорошо поставленным голосом ответила она и посторонилась. — Заходи! Грязной ты господину точно не понравишься.