Он портил все! Совершенно все!
Прелестное нежное утро, тихую радость и сладкие поцелуи!
Если честно, то я отчего-то уже чувствовала себя новобрачной, мне нравилось быть рядом с Эваном и разглядывать его, водить ладонью по его гладкой коже - он ловил мою ладонь и прижимал к себе мои пальцы, к таким бессовестным местам, что у меня кровь закипала в жилах! У него был такое сильное, такое красивое тело... плоский живот, широкая сильная грудь, хорошо развитые плечи, сильные руки. Когда он обнимал меня, у меня сердце заходилось.
Невозможно еще больше сделать меня своею, чем это сделал он. И невозможно быть больше моим, чем им был он.
Мы существовали друг для друга. Мы улыбались друг для друга. Наши ласки были только друг для друга.
И тут, в наш теплый уютный мир, существующий только для нас двоих, влез этот гном, молнию ему в шапку!
- Господин гном! - вскричала я, усевшись в постели и тщательно прикрываясь от горящего взгляда гнома. - Как вам не совестно лезть в спальню! Здесь спят люди! И они не одеты, между прочим!
- Что я, голых людей не видел, - ответил грубый невоспитанный гном. - И голых титек тоже? Вот если их у тебя три в ряд, пр-р-р-релестная Евангелина, тогда я, пожалуй, удивлюсь.
- Кого? - удивилась я, позабыв сердиться на гнома.
- Титек, - пыхтя, ответил гном, взбираясь на подоконник.
- Да это что же такое, - воскликнул Эван, садясь в постели. - Кто научил вас всюду совать свой красный от пьянства нос?! Этого гнома надо, пожалуй, зарезать и приколотить его голову над камином. И то, наверное, эта голова будет болтать без умолку!
Увидев Эвана в моей постели, голышом, разумеется, гном так и замер на подоконнике, перестал карабкаться в комнату. Эван в один миг оказался рядом с окном, передвигаясь так быстро, как умеют только вампиры, и яростно рявкнул гному в побелевшее лицо.
- Прочь из моего дома! - прошипел он страшным голосом, демонстрируя помертвевшему Ромео пару великолепных острых клыков.
Я не знаю, что больше поразило гнома - страшные вампирские клыки или то, что Эван был в моей постели голышом, - но Ромео с остановившимся взглядом, не говоря ни слова, не двигаясь, мертвым чучелком растрепанной совы свалился с подоконника вниз.
Раздался треск веток, цокот ножек дикого, но взнузданного стула, и металлическое гавканье Лоры.
- Р-р-р-р-распутница! - раздался снизу горестный рев гнома через весьма непродолжительное время. - О-о-о, какая же ты жестокосер-р-р-рдная р-р-распутница! Ты изменила мне! МНЕ!! Потаскуха!
Эван яростно ухватил башмак, размахнулся что есть сил, и запустил его в гнома, стенающего внизу, под окнами. Раздался смачный шлепок, гном взвизгнул, но стонать не прекратил.