- Не отвернусь! Чего я там не видела! - яростно кричала я, терзая собственный кружевной фартучек, будто он в чем-то был виноват. Черный Дракон поперхнулся от неожиданности.
- Что это такое - с моими женихами заигрывать на моих глазах?!
- Но тебе же не нужен кто попало, - попробовал урезонить меня Черный Дракон. - Ты же хотела узнать кто за тобой придет, а кто остановится на полдороге?
- Ничего я знать не хотела! - выкрикнула я, пылая праведным гневом. - Нет, ты посмотри -и этот Эмиль туда же! Что он делает?! Что он делает, я тебя спрашиваю?! Он ее тискает! -уничтожающе выдохнула я, тыча пальцем в зеркало. - Он! Ее! Тискает!!!
- Он снимает мерки, - возразил Черный Дракон, слегка озадаченный моей реакцией. - А ты, оказывается, ревнивая?
Я не нашла что ответить. Ревнивая? Ну и пусть! Но на это я не подписывалась! Видеть не хочу, как мои женихи ухаживают за другими девицами! А потом этими же руками будут меня за руку держать!?
- Выпусти меня сейчас же! - прорычала я.
- Нет, - ответил Черный Дракон спокойно. - Тот, кто похищен, не выбирает, когда срок его похищения кончится.
- Ах так!..
Что так - я не знала. То, что надо бежать отсюда, было совершенно ясно, но как?..
Лучше всего мне думалось, когда я двигалась. Быстро и нервно. Например, с метлой в руках. Или с тряпкой. Поэтому я с треском вырвала кусок из полотнища, покрывавшего раньше зеркало, и принялась вытирать пыль со всех полочек и оконных рам, лихорадочно соображая, как мне отсюда выбраться, чтобы не растерять всех женихов в этом спасательном путешествии.
- Я придумаю! - пыхтела я, оттирая витраж так, что он засверкал на солнце всеми цветами радуги. - Я обязательно придумаю!
***
Белая волчица девицей была весьма долговязой, длинноногой, худощавой, по-мужски широкоплечей, и по-девичьи хрупкой, с торчащими ключицами и тонкой длинной шеей. У нее было упрямое скуластое лицо со светло-зелеными злыми глазищами и белоснежная грива волос. Почти полное отсутствие груди компенсировалось довольно красивыми бедрами, и Эмиль, осматривая свою неожиданную клиентку, сжавшуюся в комочек и выставившую острый позвоночник, только восторженно цокал языком.
- Приступим, пожалуй! - с хрустом размяв пальцы, воскликнул Эмиль.
- Жги! - скомандовал Михаль, сам в приятном предвкушении творчества. И Эмиль зажег.
Всех прочих, не имеющих отношения к преображению девушки, выставили вон за дверь, в ночь, зажгли побольше свечей, и приступили.
С ловкостью фокусника, достающего из шляпы кролика, он откинул полу своей охотничьей куртки, обнаружив богатейший арсенал профессиональной швеи, аккуратно размещенный рядками на подкладке.