Самую невероятную версию оставила на потом. Не могла же я встретиться в доме Ивара с самим цесаревичем?
Но именно в пользу этого последнего объяснения говорило несколько доводов. Ни для кого не являлось секретом, что во время нападения на дворец Лиран Фалькс находился в Арманьёле. После того, как на трон сел узурпатор, Красный Сокол не торопился покинуть соседнюю страну. Веряне не переставали надеяться пролить кровь истинного наследника, тем самым думая укрепить своё положение в Льен. А приграничье в общем-то оставалось по-прежнему безопасным для цесаревича. Варвары пока обходили стороной Нижний Крак, избегая арманьёльцев. Я не знала почему, но завоеватели их не любили. Причём, как мне казалось, не только из-за поддержки рода Фалькс.
Незнакомец заметил, что я пришла в себя, но никак не проявил интереса. Я попыталась присесть, одёргивая полы слишком короткого халата, открывающего ноги по самые колени. Голова немного кружилась.
Не сразу заметила, что хозяин дома тоже присутствовал в гостиной, как и Барни. Оба соблюдали молчание и уставились на меня: воин с привычной ухмылкой, а Ивар с каким-то непонятным чувством. Я не сразу опознала в нём смущение.
Мужчина, сидевший в кресле, пустил последнее кольцо сизого дыма, отложил в трубку и первым заговорил:
— Милош, познакомь.
Я оглянулась, чтобы понять, к кому он обращался, но никого нового не заметила. Очень удивилась, когда ответил именно вор:
— Уна. Та самая зрячая.
Такое представление мне не понравилось. Зачем сообщать о моём даре? Но и без того получалось, что я многого не знала об Иваре. Стоило ещё выяснить, почему его назвали чужим именем. Может, Расмур оказался прав, и вор скрывал, как его в действительности зовут?
Я смерила незнакомца взглядом.
— Кто вы?
Он усмехнулся:
— Не думаю, что ты упала в обморок, сражённая моей красотой.
Хотя, признаться, неизвестный лукавил, иронизируя над собственной внешностью: он не обладал смазливыми чертами, воспеваемыми в слезливых романах, но явно привлекал женщин какой-то особой, грубой силой. Но на меня это очарование не действовало: я чувствовала исходящую от мужчины опасность. Такой смело мог воспользоваться чужим доверием, действуя во имя собственных целей. Ему нельзя доверять.
И всё же я уловила намёк. Повисшее молчание заставило высказать предположение, в которое в глубине души я и сама не верила:
— Вы бастард Медона Фалькса.
Он приподнял одну бровь и кинул беглый взгляд на Ивара. Я не знала, что значили их молчаливые переглядки, но от них стало неуютно.
— Ко мне применяли достаточно эпитетов, но в происхождении ещё никто не сомневался.