Вчера ужин состоял из микроскопических порций трех очень вкусных блюд. На столе нет ни хлеба, ни соли, ни сахара. А мы с тетей Мэри готовили в ее комнате тоже овощное, так что приеду тоненькая. Думаю о Вас – надеюсь, что Вы хорошо отдыхаете и Веруня – тоже.
Крепко целую. Твоя Н. Д.
Hotel Lotti (Париж), 10 июля 1977 г.
Галюшенька моя!
Как пела 22-го? Сейчас ты сидишь на гриме. Как будет…
Здесь очень, очень хорошо. Много брожу по аллеям, полям: вчера и сегодня солнце – хорошо! Вчера слушали «Макбет». Фишер играл потрясающе, но пел другой манерой (очень ширил) и не всегда хорошо. Я страдала и боюсь, что он вредит себе: когда зашли к нему и говорили с ним – он понял. Мы говорили, что он больше пел от Шекспира, чем от Верди. «О, дипломаты», – он сказал. Самочувствие у нас весьма приличное, и настроение у Славы – тоже. Скоро вернется Митя, и я начинаю беспокоиться.
Целую крепко, как люблю. Н. Д.
Зальцбург, 24 августа 19(??) г.
Галюша! Мы все поразились твоей оперативности (плохое слово!) – так быстро проконсультироваться с Викт. Ник.[31] и дозвониться к нам! Ильяшевский совершенно был поражен. Кстати, он просил меня передать тебе, что ты будешь гастролерша № 1. Мы много говорили о тебе: он говорил мне об отзывах о тебе Швейника, а его он очень уважает. Говорил, что в Риге ты крепко обосновалась, вообще будешь – № 1. Он деятельный, очень крепкий организатор, не глупый.
Галюнь, ты огорчилась моим письмом? Я знаю и винюсь, что меня тоже часто отрывают во время занятий: я очень от этого страдаю, но ведь если это не Митя, то это все Славины дела, которые на мне висят…
Я мучаюсь при мысли, что меня так долго не будет в классе; жалко Наконечную[32] – очень уж у нее ценный голос. Прошу тебя хотя бы 1 раз в неделю приходить в класс для занятий с нею и с Марией, а с новыми как быть? Чтоб только сидели и слушали: не начинать без меня.
Проехали сутки, осталось еще двое!!!!!! Мы, конечно, одни в купе 4-х местном, воздуха мало.
Иркутск – этот страшный, трагичный для меня город, где все 3 дня захватывало дыханье – настоящий, старый русский город: в нем 3 действующих церкви, столетней давности деревянные дома, редко 2-х этажные. Вчера перед вокзалом шофер повез нас к дому декабриста Волконского. Ему 150 л<ет> – дубовый сруб и на окнах редкой красоты карнизы.
Все дома со ставнями; вечером ни огонька не увидишь – ставни наглухо закрыты.
Новосибирск – ужасный город, без души, без лица, стандартный, некрасивый, бесчувственный.
Байкала не видели – проезжали ночью, а сопки Маньчжурские следуют за нами весь день.