Магический удар оказался отличным. Мирон ахнул, откинувшись назад. Ноги его взмыли вверх, огромное кресло перевернулось, накрыв хозяина кабинета.
— Слушай сюда ты, говно! Мутишь в городе воду и делаешь бабки… отлично… Но убивать чужих детей — это подло. А за подлость надо платить. Я не могу тебя сейчас завалить. Но советую оглядываться почаще, особенно когда выходишь из этого бетонного гроба, — сказал Роберт, отходя от стола.
Он выпустил пар и хотел уже убираться. Как вдруг из-за стола послышался сдавленный смех.
— Что такое, Мирон, тебе весело? Может, хочешь еще? — воскликнул Подгорный.
Тут кресло поднялось в воздух и свалилось куда-то в сторону. Мирон взмыл над полом. Глаза его горели синим, между пальцами сверкали яркие молнии.
Он превратился в жуткого монстра, перестав быть деловым мужчиной, который только что мирно копался в компьютере.
— Ээээ, ты чего? — успел выдавить Роберт.
Потом сразу получил удар молнией, от которого упал на колени. Затем вторая вспышка, и третья. Подгорного протащило по кабинету и врезало в стену. Он чудом остался в сознании, но встать самостоятельно пока что не мог.
— Ах ты… грязный… лживый ублюдок, — простонал раненный дядька.
— Заткнись, — гневно отрезал Мирон, ударив Роберта еще раз.
Глава корпорации пролетел через комнату, стал возле поверженного врага и погасил свою магию. Потом кашлянул, потёр ушибленное лицо и со свойственным ему спокойствием заявил:
— Хочешь честного разговора, дружок? Ты его щас получишь. Давай-ка на чистоту. Твой сын был куском говна.
— Что? Как ты…
— Закройся! И слушай. Так вот, он любил лезть в задницу без вазелина. Считал себя пупком этого городишки. Знаешь, в детстве меня гоняли такие. Я все бы отдал, чтоб наказать хотя бы одного дерьмоеда.
— Ублюдок… драть тебя…
— Помолчи! Это было давно. Очень давно, уважаемый Роберт. А теперь… Теперь, знаешь, мне как-то плевать. Просто ты хотел откровенности; ты ее получил. Твой сын — позорное, избалованное тобой же говно. Говну место в вонючей яме. Ты понял?
— Я не… кхе-кха, ты урод, — простонал Роберт, пытаясь подняться.
— Может быть, кто же спорит. Но это еще не все. По-отцовски я тебя понимаю. Хочешь мстить, так вперед. Имеешь полное право. Только ты пришел не туда.
— Гнида. Ты все подстроил! — прошипел Роберт, наконец-то встав на ноги.
— Согласен, я слегка смухлевал. Но мои действия были направлены в пользу Петра, а не наоборот, как ты думаешь.
— Но как? Как тогда?! — выдохнул несчастный отец. Он облокотился о стену и медленно сел.
— Если б ты меньше ныл, я бы все рассказал. А так, отнимаешь у меня время попусту, — прошипел Мирон, расхаживая по комнате.