— Да! — Сойкин задумался, краска то ли стыда, то ли злости залила его лицо, но сказал он твердо, без обиды: — Судить тебя не могу и не буду. Я лично. Но Роман тебе крови попортит.
— Что ж, тогда я начну. Выступлю на собрании и расскажу все.
— Стоп! На собрании, на этом, не дам, не путай два вопроса. Понял? Письмо будем обсуждать отдельно. — Он опять задумался. — Только не лучше ли разговор этот оставить между нами? Пусть идет, как указание сверху.
Егор молчал.
— Так ты согласен или нет?
— Мне-то что…
— Договорились!
Егор вышел из партбюро. Конечно, с его настроением можно было бы протанцевать по всему двору на виду у всего завода. Но стоит ли? Вдруг накинут смирительную рубашку или, самое легкое, отправят в вытрезвитель. Егор, конечно, не стал танцевать на виду у всего завода, а пересек двор по диагонали и поднялся в заводоуправление.
Донна Анна встретила его вопросом:
— Опять все привезли?
— Увы, опять! — весело ответил Егор, заметив, как прямо и открыто, без тени смущения смотрит на него донна Анна.
— Уж лучше бы вам раз провалиться…
— Ну, зачем мне желать худа?
— Добра! Ладно, идите к нему. Всю неделю не в себе. Не знаю, какая муха укусила.
— Вам надо бы знать, донна Анна. О письме не слышали?
Разговор с Романом вышел короткий и суховатый. Пожалуй, Роман никогда так сдержанно не встречал его. Не было благодарности, не говоря уж о трех традиционных днях отдыха, хотя на этот раз Егор «привез» и сталь, и алмазы, и получил кое-какой навык работы с ними. Роман спросил, как же так получилось, что вместо предложений на снижение себестоимости изделий, Егор привез технические карты измерительных инструментов, которые ориентируют завод совершенно в другом направлении.
— Я понял, — сказал Егор, — да, это ориентация на мировые стандарты. Я имел в виду как раз это. — Он вспомнил о письме Ивана, но догадался его не выдавать.
— А мне нужны пути снижения себестоимости, — директор не сдержал раздражения и невольно повысил голос.
— Может, нам поговорить в другой раз? — Егор встал.
Роман взял себя в руки:
— Эк, какой чувствительный стал! Так что же мне делать, по-твоему?
— Если всерьез, то слушай, — Егор выждал, пока Роман оторвет глаза от бумаг, сложенных перед ним стопкой, и продолжал: — Высказать на собрании два аспекта вопроса: свой — то есть отсчет снижения себестоимости от достигнутого, и нашей лаборатории — выход на мировые стандарты, то есть создание инструментов высшего качества, как по классу точности, так и по эстетике. Это предусматривает совершенно новый подход к отсчету себестоимости.