— Ладно, — сказал он, когда они уже вышли на перекресток и прямо перед ними выросло старинное красное здание завода, — не будем теперь спорить, кто виноват. Виноват я. Тут дело такое… Если мужчина сваливает вину на женщину, значит он слаб.
— Вот ты как повернул!
— Я не повернул. Просто я не пойму тебя. Беда объединяет обычно, а нас разъединила. Значит, кто-то из нас не хочет искать из нее выхода.
Они уже подходили к заводу, осталось только миновать улицу, но тут из-за угла показался троллейбус, и они остановились.
— Врачами займусь я, — заговорил Егор, провожая взглядом троллейбус и вспоминая Таллин, узкие улочки Вышгорода, где вот такую махину — троллейбус — никак не втиснешь. — В Таллине я познакомился с врачом. Она лечит заикание по новому методу, внушением. — Он взглянул на жену, та, сломав брови, глядела поверх троллейбуса, на заводские окна второго этажа. — Это что-то похожее на гипноз, а может, и гипноз на самом деле, я толком не понял. Вылечивают в один момент. Этот метод так и называется — одномоментный.
— Чего теперь сделаешь, почти взрослая она. Вот если бы раньше, дети податливее на лечение. Эх, Иринка… — И Варя решительно направилась через улицу, позади троллейбуса, еще не успевшего повернуть.
— А я все-таки попробую, свожу ее.
— Свози, тебе не привыкать ездить…
Егор глазами проводил жену, пока она не скрылась в дверях проходной, и тут догадка осенила его: Варя сердится на него и сердится, может быть, не только и не столько из-за дочери, сколько из-за того, что проездил и без него главным технологом назначили эту бездарь Неустроева, а ей хотелось бы, чтобы ее муж ходил в больших начальниках. Что ж, она права, он получше Неустроева подготовлен для той работы, нечего стыдиться, признавая это, и стал бы работать не хуже, а получше его. Но ведь у него есть свое, кровное, свой угол, свои друзья, талантливые ребята. Что еще ему надо?
А ей-то что надо, ей-то? В свое время она так гордилась, что он у нее изобретатель. Вот хотя бы в прошлом году… Они с Иваном получили по малой медали ВДНХ за свой прибор, по малой, но все-таки золотой. Варя, помнится, нацепила его медаль и целый день не снимала.